Книги, похожие на «Сергей Замятин, Оверклокеры»

Алексей находится в психиатрической больнице, где пациент по имени Виктор как будто «заново рождается» в старом теле. Когда он приходит в такое состояние в очередной раз, Алексей, будучи уверенным, что в этом виноват кто-то извне, бежит из больницы, желая помочь ему, и пытается решить ребус с одной из квартир в спальном районе Петербурга, внутри которой находится нечто такое, что пытается управлять не только Виктором, но, в надежде выйти за пределы этой квартиры, желает размахнуться на весь мир… Книга содержит нецензурную брань.

В этой книге рассказывается о том, как я жил во время самоизоляции. Вы узнаете, что перенес я во время этого непростого испытания. Какие были в этом плюсы и минусы. И лично мое мнение на счёт COVID-19 в России. Также вы узнаете ценности окружающего мира, смысл жизни, кого можно считать настоящими друзьями, что такое любящая семья. И многое другое.

Голодные и злые «Цифровой ковид» передает происходящий вселенский апокалипсис, в которое попало человечество в 2020 году. Голодные выворачивают на изнанку все человеческие ценности и показывают, какими могут быть люди, которые потеряли надежду, и на какие крайности они готовы пойти ради сохранения собственного уровня жизни. Книга содержит нецензурную брань.

Эту книгу можно определить двумя словами: "Это смешно". Смешно даже не в смысле остроумия, в большей или меньшей степени проявленного автором, а потому что сами мы (а книга, в сущности, обо всех нас) смешны в своем существовании на грани реальности и тех фантомов, которыми одарил нас хайтек. Не стал ли современный человек и сам отчасти фантомом? Об этом - четыре рассказа, составившие книгу. О том, какая путаница царит порой в наших головах, как жизнь возвращает нас на бренную землю, и как это может быть забавно, если касается не тебя лично, а служит всего только литературным сюжетом. Рассказы были опубликованы в журнале "Нева" в 2018 году.Содержит нецензурную брань.

«Сейчас или я сделаю последнее усилие и вытащу ее отсюда, или вместе помрем от удушья, если она жива, конечно». Почувствовав испуг самосохранения, Покровский на секунду замер, в голове застучало «Оставь ее, остаавь», легкие выворачивало в жутких спазмах.