Книги, похожие на «Жанна Пестова, Осенний лист упал на землю»

Стремительно и незаметно текут года, то оставляя за собой легкий шлейф печали и ностальгии, то накатывая на берег жизни штормовой волной. Не успеешь оглянуться, как за один неуловимый миг «все былое в отжившем сердце ожило», воскресло с новой, неизведанной силой. Любовь есть в жизни каждого, но такая разная: для кого-то тягостная и безответная, для кого-то искрящаяся, дарящая надежду и вдохновение, – а есть любовь, что проходит сквозь поколения и время, дремлет и ждет своего часа, чтобы вновь проснуться…Книгу Елены Радецкой «Эффект Лазаря», полную причудливых сюжетных коллизий и поворотов, можно назвать и приключенческо-авантюрной, и семейно-бытовой, и психологической с элементами фантастики, но прежде всего – это роман о любви. О поисках любви всеобъемлющей, универсальной: к мужчине, к матери, к ребенку, к приблудному рыжему коту, ко всему сущему, что окружает человека. Любовь героини – это любовь-страсть, любовь самопожертвование, любовь-парадокс, она не предполагает взаимности, и оттого трагична в своей сути, но, как оказывается, не безнадежна.Проза Радецкой – это умное, тонкое и нежное письмо, способное удовлетворить самый взыскательный литературный вкус. Точно разработанная фабула, убедительные психологические мотивировки, живо написанные характеры – все это делает роман «Эффект Лазаря» произведением зрелого мастера, которое, безусловно, найдет своего читателя.

Молодая художница Алиса Аверина грезит славой и богатством. Она понимает – простая жизнь не для нее. Но как достичь цели, если ты живешь в маленьком городке и никому не известна? Случайно Алиса знакомится с девушкой по имени Лола, которая соглашается ей помочь и сопровождает к блистательному успеху. Чем обернется эта помощь, и какую цену придется заплатить? Может ли нам помочь кто-то кроме нас самих?

«… В тот же день я поступил в Библиотечный институт, который по дороге в Москву мне усиленно расхваливала одна девушка из моего вагона.Если человек из университета все время давал мне знать, что я недотягиваю до философского факультета, то здесь, наоборот, человек из приемной комиссии испуганно вертел мой аттестат, как слишком крупную для этого института и поэтому подозрительную купюру. Он присматривался к остальным документам, заглядывал мне в глаза, как бы понимая и даже отчасти сочувствуя моему замыслу и прося в ответ на его сочувствие проявить встречное сочувствие и хотя бы немного раскрыть этот замысел. Я не раскрывал замысла, и человек куда-то вышел, потом вошел и, тяжело вздохнув, сел на место. Я мрачнел, чувствуя, что переплачиваю, но не знал, как и в каком виде можно получить разницу.– Хорошо, вы приняты, – сказал мужчина, не то удрученный, что меня нельзя прямо сдать в милицию, не то утешенный тем, что после моего ухода у него будет много времени для настоящей проверки документов. …»