Книги, похожие на «Анастасия Вербицкая, Одна»

Вниманию читателей предлагаются рассказы из сборников разных лет. Каждое из этих небольших произведений – жемчужина искрометного юмора, грандиозная и остроумная сатира на нравы и быт русского общества. Среди интересующих Аверченко тем – общественно-политическая жизнь начала прошлого века, взаимодействие искусства и повседневности, отношения полов, маленькие радости и горести детей, заботы городских обитателей.Ситуации и герои, представленные в рассказах автора, зачастую гротескны – и от этого еще более правдивы. Именно в таком причудливом изображении действительности обнаруживается мастерство Аверченко, его подлинная житейская мудрость – результат непрерывных наблюдений за окружающим миром и людьми в нем.

«С одиннадцати часов утра вплоть до восьми вечера студент Чистяков ходил по урокам и только раз в неделю, по средам, когда занятия с учениками начинались у него позже, заглядывал на минутку в университет, чтобы отметиться у педеля. На лекции он никогда не заходил и не знал даже, где расположены аудитории для юристов второго курса, так как очень не любил профессоров и ближайшей весной собирался навсегда уехать за границу – жить и учиться там. Для этой именно цели он набрал столько работы и копил деньги, а по вечерам, возвратившись с уроков, занимался немецким языком…»

«Итак – я еду учиться в Казанский университет, не менее этого.Мысль об университете внушил мне гимназист Н. Евреинов, милый юноша, красавец с ласковыми глазами женщины. Он жил на чердаке в одном доме со мною, он часто видел меня с книгой в руке, это заинтересовало его, мы познакомились, и вскоре Евреинов начал убеждать меня, что я обладаю „исключительными способностями к науке“…»

«Колосов переулок тянется от Грачовки влево; он сплошь набит всевозможными бедняками. С утра до вечера и с вечера до следующего утра не смолкает в нем людской гомон, не смолкает длинная-длинная песня голода, холода и прочих нищенских недугов. Из кабака ли вырывается та песня в виде разухабистого сопровождаемая воплями гармоники или визгом скрипки, или просто несется она откуда-нибудь из-под крыши старого, покосившегося деревянного дома, или, наконец, поет ее какой-нибудь оборванец, сидя на тумбе, – всегда она – горький плач, всегда она – нытье погибшей человеческой души…»