Книги, похожие на «Александр Блок, О романтизме»

«Драма „Царь Борис“ была поставлена на сцене императорского театра конечно благодаря особенному успеху в Петербурге и Москве другой драмы А. Толстого – „Царя Феодора“. Сама по себе эта заключительная часть трилогии, пьеса „Борис“, очень посредственна. Характер Бориса в ней является обыкновенно-напыщенным и неинтересным. В „Царе Феодоре“ трагизм есть следствие внутренних причин внутреннего мира, души самого Феодора; если это и не вполне показал, то хотел показать поэт, – шел к этому. Драма „Борис“ построена по общему образцу всех исторических драм, с внешними ужасами, отравлениями, смертями, причем личность Бориса остается без всякого развития. Видно влияние Шекспира, поэт потерял самобытность, и драма „Борис“ лишена всякой цельности…»

«…И вот, когда им случится играть пьесу, созданную высоким талантом из элементов чисто русской жизни, – они делаются похожими на иностранцев, которые хорошо изучили нравы и язык чуждого им народа, но которые все-таки не в своей сфере и не могут скрыть подделки. Такова участь пьес Гоголя. Чтоб наслаждаться ими, надо сперва понимать их, а чтоб понимать их, нужны вкус, образованность, эстетический такт, верный и тонкий слух, который уловит всякое характеристическое слово, поймает на лету всякий намек автора. Одно уже то, что лица в пьесах Гоголя – люди, а не марионетки, характеры, выхваченные из тайника русской жизни, – одно уже это делает их скучными для большей части публики Александринского театра…»

«„Мне не смешно, когда фигляр презренный – пародией бесчестит Алигьери“, – восклицает у Пушкина Сальери. И этот крик негодования понятнее, человечнее, чем олимпийский, веселый смех полубога Моцарта. Нет, не смешно, а горько и больно, когда искажают и унижают дорогую мысль, заветную идею, особенно под видом ее защиты. Лучшие умы нашего времени мечтают о том, чтобы сценическое представление вновь стало священнодействием, как то было в древней Элладе. На страницах „Весов“, в сильных и убедительных статьях, развивал эту мечту Вяч. Иванов. Он указывал между прочим, что в ней заложена другая, большая надежда: в ней намечен путь от нашего современного, келейного, „малого“ искусства – к искусству „великому“, всенародному. И не смешно, когда эту проповедь подхватывают непрошеные радетели, не понимающие ее смысла, оскорбляют ее нелепыми доводами и неверными выводами, делают смешной в бессвязном пересказе…»

Как и почему балет «Светлый ручей», пользующийся народной любовью и собирающий зрительские аншлаги, в одночасье был разгромлен официальной критикой? Кто стоял у истоков создания опального балета и какова дальнейшая судьба его авторов? О чём балет «Светлый ручей»? Когда и при каких обстоятельствах «Светлый ручей» был представлен почтенной публике? Какие причины, включая мистические, послужили основаниями гонений? Наконец, в чём главная культурологическая ценность опального шедевра? Исследование даёт исчерпывающий ответ на поставленные вопросы. Изображение Mandy Fontana с сайта Pixabay

«…Уже одним своим намерением поставить «Горе от ума» Художественный театр брал на себя обязательство дать постановку образцовую, и при том образцовую по-иному, чем классическая постановка московского Малого театра. В этом намерении есть дерзость, и она должна быть оправдана. Требования, которые должны быть в этом случае предъявлены, становятся неизмеримо более высокими, чем обычные театральные требования…»