Книги, похожие на «Константин Сергеевич Аксаков, О повести г-жи Кохановской «После обеда в гостях» в 16 № «Русского вестника»»

«…Г-н Чехов недавно издал сборник своих рассказов под общим заглавием «В сумерках». Это уже второй сборник талантливого беллетриста: первый, озаглавленный «Пестрые рассказы», вышел в прошедшем году. Имя г. Чехова очень хорошо известно читателям газет и юмористических журналов, где он обыкновенно печатает свои произведения, и мало известно читателям ежемесячных литературных органов, в которых он, если не ошибаюсь, почти совсем не печатался. Быть может, в этом последнем обстоятельстве, то есть в том, что талантливый беллетрист избегал до сих пор «толстых» журналов, и заключается отчасти причина холодных, и даже не совсем дружелюбных отзывов о его крупном даровании, которыми встретили его рассказы критики разных «Северных Вестников», «Русских Мыслей» и т. п. современных пародий на прежние литературные ежемесячники…»

«В настоящей литературе нашей нет, в собственном смысле, вредного и злонамеренного направления. Основные начала, на коих зиждется благосостояние государства, не нарушаются ею: то есть религия, верховная власть я чистота нравственности не оскорбляемы изложением мнений, которые могли бы потрясти эту тройственную святыню общественного порядка. Впрочем этим хвалиться еще нечем. Оно иначе и быть не может. При существовании предупредительной цензуры, при твердой и безусловной силе правительства вашего, всякое, со стороны писателей, покушение посягнуть на общественный порядок было бы не только безумно, но и несбыточно…»

«…Вальтер Скотт не изобрел, не выдумал романа, но открыл его, точно так же, как Коломб не изобрел и не выдумал Америки, а только открыл ее. Сервантес задолго до Вальтера Скотта написал истинный исторический роман. Правда, он явно имел сатирическую цель – осмеять запоздалое и противное духу времени рыцарствование в мечтах и дурных романах, – и этой целью великий человек заплатил дань своему веку; но творческий, художественный элемент его духа был так силен, что победил рассудочное направление, и Сервантес, стремясь к нравоисправительной цели, достиг совсем другой цели – именно художественной, а через нее и нравоисправительной…»