Книги, похожие на «Николай Полевой, О новейших критических замечаниях на «Историю государства Российского», сочиненную Карамзиным»

«Когда стало известным, что г. Достоевский делается ответственным редактором „Гражданина“, „органа русских людей, состоящих вне всякой партии“, многие были этим обстоятельством заинтересованы. Интересовался и я…»

Идейной борьбе с журналами «почвенников», «Время» и «Эпоха», посвящены многие полемические выступления Салтыкова в «Современнике». Одним из активных сотрудников «Эпохи» был Н. И. Соловьев, который после смерти Ап. Григорьева, наряду с Н. Н. Страховым, стал ведущим критиком журнала.Салтыков не удостоил Соловьева критическим разбором всех трех его томов. Поскольку отдельные главы этого сочинения выходили в виде небольших брошюр, сатирик остановился на одной из них – с выразительным заглавием «Суета сует». Самая затея такой навязчивой популяризации книги Соловьева, которая рекламировалась издателем как «замечательное произведение», не могла не показаться Салтыкову претенциозной, пошлой и удивительно соответствующей названию «Суета сует». Брошюра трактовала нравственные проблемы с той отвлеченно-моралистической точки зрения, которую Салтыков еще в «Современнике» заклеймил именем «стрижиной» философии.

О К.П. Масальском, авторе посредственных романов и повестей преимущественно на исторические темы, Белинский неизменно отзывался пренебрежительно. Так, в 1840 г. в заметке «Журналистика» из «Литературной газеты» говорилось: «Г-н Масальский написал, лет десять назад, посредственный роман «Стрельцы», который тогда же и был забыт, а после того мы не помним, что он еще писал». Рецензия направлена против беспринципной и устарелой по своим критериям критики, в первую очередь – «Северной пчелы» Булгарина и Греча. Критика этого рода пыталась в глазах неискушенного читателя поднять посредственных беллетристов 1830–1840-х гг. за счет писателей нового направления, и прежде всего Гоголя.

«Литературные события у нас редки. Литература наша кругообращается в явлениях, подходящих под статью обыкновенных, ежедневных происшествий. Эти явления скользят по вниманию читающей публики, не прорезывая глубоких следов в общественном мнении. Разве только в чресполосном владении журналистов возникают по сему случаю тяжбы, обращающие на себя, и то мельком, взоры одних литературных присяжных, или экспертов; впрочем, и в таком случае также трудно сквозь шум, крики и брань понятых вникнуть, о чем идет дело, и удостовериться, есть ли действительно дело в споре…»