Книги, похожие на «Николай Михайловский, О Достоевском и г. Мережковском»

«…Залегли мы спать часов с одиннадцати, точно завтра утром к ранней обедне собрались. Обыкновенно мы в это время только что словесную канитель затягивали и часов до двух ночи переходили от одного современного вопроса к другому, с одной стороны ничего не предрешая, а с другой стороны не отказывая себе и в достодолжном, в пределах разумной умеренности, рассмотрении…»

В газете «Одесские новости» Воровский сотрудничал в 1912 г. (март-июнь). Это была одна из крупнейших провинциальных газет. Среди ее постоянных авторов были известные писатели, в том числе Бунин, Куприн, Юшкевич, журналисты Амфитеатров, Аверченко, Кармен, Жаботинский, Герцо-Виноградский и другие. «Одесские новости» придерживались умеренной либеральной программы. Старейший одесский журналист П. Аренберг, работавший в ту пору в «Одесских новостях» и встречавший там Воровского, вспоминает: «Приходя в редакцию, Вацлав Вацлавович никогда не принимал участия в редакционных спорах. Он оставался в редакции очень мало времени и общался только с двумя-тремя товарищами. Воровский чувствовал себя здесь отчужденно». Неудивительно, что Воровского отталкивала атмосфера «Одесских новостей», где уживались друг с другом и кадеты, и меньшевики, и сионисты. Но в условиях, когда в Одессе не было возможности обрести более подходящую печатную трибуну, Воровский счел возможным использовать и либеральную газету, поставив при этом условие, что редакция не будет подвергать его материалы правке. Арест прервал работу Воровского в «Одесских новостях».

«Фауст» писался Тургеневым в обстановке намечавшегося политического кризиса, после окончания Крымской войны и смерти Николая I. Невеселые впечатления от современной писателю русской действительности дополнялись его личными переживаниями. Внутренние истоки повести, обусловившие ее грустную лирическую тональность, раскрываются Тургеневым в письме к M. H. Толстой: «Видите ли, – писал Тургенев, – мне было горько стараться, не изведав полного счастья – и не свив себе покойного гнезда. Душа во мне была еще молода и рвалась и тосковала; а ум, охлажденный опытом, изредка поддаваясь ее порывам, вымещал на ней свою слабость горечью и иронией Когда Вы меня знали, я еще мечтал о счастье, не хотел расстаться с надеждой; теперь я окончательно махнул на всё это рукой „Фауст“ был написан на переломе, на повороте жизни – вся душа вспыхнула последним огнем воспоминаний, надежд, молодости…»