Книги, похожие на «Владимир Васильевич Беляков, Норильские судьбы»

О прозе можно сказать и так: есть проза, в которой герои воображённые, а есть проза, в которой герои нынешние, реальные, в реальных обстоятельствах. Если проза хорошая, те и другие герои – живые. Настолько живые, что воображённые вступают в контакт с вообразившим их автором. Казалось бы, с реально живыми героями проще. Ан нет! Их самих, со всеми их поступками, бедами, радостями и чаяниями, насморками и родинками надо загонять в рамки жанра. Только таким образом проза, условно названная нами «почти документальной», может сравниться с прозой условно «воображённой».Зачем такая длинная преамбула? А затем, что даже небольшая повесть В.Граждана «Кровавая пасть Югры» – это как раз образец той почти документальной прозы, которая не уступает воображённой.Повесть – остросюжетная в первоначальном смысле этого определения, с волками, стужей, зеками и вертухаями, с атмосферой Заполярья, с прямой речью, великолепно применяемой автором.А в большинстве рассказы Валерия Граждана, в прошлом подводника, они о тех, реально живущих \служивших\ на атомных субмаринах, боевых кораблях, где героизм – быт, а юмор – та дополнительная составляющая быта, без которой – амба!Автор этой краткой рецензии убеждён, что издание прозы Валерия Граждана весьма и весьма желательно, ибо эта проза по сути попытка стереть модные экивоки с понятия «патриотизм», попытка помочь россиянам полнее осознать себя здоровой, героической и весёлой нацией.Виталий Масюков – член Союза писателей России.

Магический мир природы рядом, но так ли просто в него проникнуть? Это возможно, если есть проводник. Таким проводником для горожанина и вчерашнего школьника, а теперь лесника на байкальском заповедном берегу, становится эвенк Мальчакитов, правнук великой шаманки. Его несправедливо обвиняют в поджоге, он бежит из кутузки и двести километров пробирается по тайге — примерно так и происходили прежде таежные драмы призвания будущих шаманов. Воображаемая родовая река Мальчакитова Энгдекит протекает между жизнью и смертью. Несет она свои воды и между домиками, населенными отшельниками-учеными, мечтающими о заповеднике нового типа, в котором сохранялись бы не только звери и птицы, но и его работники — трудяги и созерцатели, начертавшие на своем знамени девиз нестяжательства. Обтекаемая рекой Энгдекит, стоит на берегу гора Бедного Света, где ткут свой извечный диалог Адам и Ева. Пара орланов, кабарга и медведь — тоже герои этой книги, получившие в ней право голоса. И эти голоса вместе с голосами людей звучат красочной и драматической песнью, «Песнью тунгуса».

Собирательный сюжет романа основан на реальных событиях времен 1920–1930-х годов прошлого столетия. Создан по рассказам старожилов южных районов Красноярского края – охотников, золотоискателей, староверов, жителей отдаленных таежных деревень и заимок. Промысел соболя, кустарная добыча золота, тайны и неожиданные открытия, загадочные исчезновения людей тайги составляют канву этого увлекательного произведения, прочитав которое читатель узнает, насколько долгим бывает ожидание женщиной любимого мужчины; кто убил из-за пушнины возвращавшихся из тайги охотников; каковы были междоусобные отношения старателей тайных золотых приисков; и где находится золотая статуя Будды, исчезнувшая в горах со времен вольных кочевников?..

В настоящем издании представлен цикл «Тюремные рассказы», пьеса «Протокол» и стихотворения Николая Свистунова, в которых отражена жизнь сегодняшней России – на воле и «по ту сторону свободы».

Охотнички-промысловички. Три товариша сразу после Нового года пошли в тайгу на охоту. Конуспи. Речка имеет три названия. Конуспи — японское название. Михеевка — местное название. По картам речка Вознесенка, в народе Вознесеновка. Майская прогулка сквозь Сусунайский хребет. Папоротник. Повесть о промышленной заготовке папоротника орляка. Снова речка Вознесенка. На устье разбили приемный пункт. Через три дня приехали ещё четыре охотника-промысловика. Собирали папоротник, занимались браконьерством!