Книги, похожие на «Глеб Иванович Успенский, Николай Александрович Демерт»

История политических и экономических репрессий в Теси в 30—50-х годов прошлого века, включающая список из более трехсот человек. Список неполный, требует изучения, уточнения и дополнения. В книге приведены сведения о хронике репрессивных деяний политической исполнительской власти СССР в 1926—1953 гг., следственные и процессуальные дела, воспоминания очевидцев и газетные публикации. Неопровержимые факты, обличающие преступную политику геноцида, обращены к современнику: информируют и упреждают…

«Охлаждение русских читателей к г. Тургеневу ни для кого не составляет тайны, и меньше всех – для самого г. Тургенева. Охладела не какая-нибудь литературная партия, не какой-нибудь определенный разряд людей – охлаждение всеобщее. Надо правду сказать, что тут действительно замешалось одно недоразумение, пожалуй, даже пустячное, которое нельзя, однако, устранить ни грациозным жестом, ни приятной улыбкой, потому что лежит оно, может быть, больше в самом г. Тургеневе, чем в читателях…»

Черновой автограф, озаглавленный (позднее) Тургеневым: «Письмо в «Северную пчелу» о жулике Некрасове», содержит после слов: «видит меня почти каждую ночь во сне» подстрочное примечание, исключенное П. В. Анненковым при публикации письма: «Странная игра случая! В то же самое время я получил письмо от г-на Основского, моего последнего издателя; и тот тоже уверял меня, что беспрестанно видит меня во сне. Будем надеяться, что поводом к подобным сновидениям были не угрызения совести». Анненков мотивировал необходимость произведенного им сокращения тем, что сравнение Некрасова с Основским ему «показалось неблаговидным»

В книге прослеживается судьба старинного уральского села Заводоуспенское Свердловской области Тугулымского округа. В конце девятнадцатого века там была пущена в работу первая во всей Сибири Успенская писчебумажная фабрика компании «Щербаков и К» уральского промышленника Александра Щербакова. Она поставляла высококачественную бумагу за рубеж и ко Двору Его Императорского Величия в Санкт-Петербурге вплоть до событий Октября 1917 года.