Книги, похожие на «Николас Старгардт, Мобилизованная нация. Германия 1939–1945»

Почему в годы Первой мировой войны случаи военного коллаборационизма с немцами литовцев, латышей и эстонцев были почти исключены, однако возникали (про)германские политические прожекты с их участием? Сказались ли на дальнейшем массовом сотрудничестве с нацистами идейные заимствования в Германии и фашистской Италии, официозный национализм, готовность руководства прибалтийских государств идти в фарватере гитлеровской политики в 1939 г., советские репрессии в 1940–1941 гг.? Как прибалтийская националистическая «оптика» искажает события и оценки двух мировых войн в этом регионе? Какие представления доминируют в местной исторической памяти и историографии? Автор на основе разнообразного фактического материала (в том числе на латышском, литовском и эстонском языках) предпринял попытку ответить на эти и связанные с ними вопросы.Книга предназначена для ученых, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей России и Прибалтики в ХХ веке, современными исследованиями войн, сопротивления нацистам и сотрудничества с ними в этом регионе, вопросами государственной исторической политики и исторической памяти в Латвии, Литве и Эстонии.

Марек Эдельман (ум. 2009) – руководитель восстания в варшавском гетто в 1943 году – выпустил книгу «И была любовь в гетто». Она представляет собой его рассказ (записанный Паулой Савицкой в период с января до ноября 2008 года) о жизни в гетто, о том, что – как он сам говорит – «и там, в нечеловеческих условиях, люди переживали прекрасные минуты». Эдельман считает, что нужно, следуя ветхозаветным заповедям, учить (особенно молодежь) тому, что «зло – это зло, ненависть – зло, а любовь – обязанность». И его книга – такой урок, преподанный в яркой, безыскусной форме и оттого производящий на читателя необыкновенно сильное впечатление.В книгу включено предисловие известного польского писателя Яцека Бохенского, выступление Эдельмана на конференции «Польская память – еврейская память» в июне 1995 года и список упомянутых в книге людей с краткими сведениями о каждом. «Я – уже последний, кто знал этих людей по имени и фамилии, и никто больше, наверно, о них не вспомнит. Нужно, чтобы от них остался какой-то след».