Книги, похожие на «Николай Лейкин, Неунывающие россияне»

«Оленька, дочь отставного коллежского асессора Племянникова, сидела у себя во дворе на крылечке, задумавшись. Было жарко, назойливо приставали мухи, и было так приятно думать, что скоро уже вечер. С востока надвигались темные дождевые тучи, и оттуда изредка потягивало влагой…»

Последний из романов великого русского писателя Ф.М. Достоевского – «Братья Карамазовы» – навсегда вошел в число шедевров отечественной и мировой литературы.Настоящее издание представляет полный текст романа, выверенный по лучшим изданиям XIX века. В первый том в качестве приложения включена статья ведущего современного литературоведа Г.И. Романовой «Символ русской культуры». В приложения ко второму тому вошел знаменитый труд философа В.С. Соловьева «Три речи в память Достоевского», представляющий собой первую попытку религиозно-философского анализа произведений Достоевского. Издание адресовано самому широкому кругу читателей, интересующихся отечественной литературой и культурой.

«Почтовая тройка стояла у ворот; чемодан был вынесен; я стал прощаться и думал, поцеловавшись со всеми, сесть на тележку и ехать, но должно было заплатить дань старине. Меня посадили, мать и сестры сели, мальчик, ехавший со мною, был также посажен, даже горничная, вбежавшая сказать, что извозчик торопит, подпала той же участи: „садись“, – сказала ей повелительно матушка; девушка осмотрелась кругом, взглянула на матушку, как будто желая выразить, что ей совестно сидеть с господами, но при новом приказании села на пол, удовлетворяя в одно и то же время и господскому приказу и рабской разборчивости. Несколько минут продолжалось благочестивое молчание, потом все встали и, оборотясь в передний угол, помолились висевшему там распятию…»

«На станции Прогонной служили всенощную. Перед большим образом, написанным ярко, на золотом фоне, стояла толпа станционных служащих, их жен и детей, а также дровосеков и пильщиков, работавших вблизи по линии. Все стояли в безмолвии, очарованные блеском огней и воем метели, которая ни с того, ни с сего разыгралась на дворе, несмотря на канун Благовещения. Служил старик священник из Веденяпина; пели псаломщик и Матвей Терехов…»