Книги, похожие на «Николай Карамзин, Несколько слов о русской литературе»

Собраны очерки Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), посвященные русской художественной и публицистической литературе, а также статьи по проблемам лингвистики. Тексты, большинство которых выходило в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые.

О К.П. Масальском, авторе посредственных романов и повестей преимущественно на исторические темы, Белинский неизменно отзывался пренебрежительно. Так, в 1840 г. в заметке «Журналистика» из «Литературной газеты» говорилось: «Г-н Масальский написал, лет десять назад, посредственный роман «Стрельцы», который тогда же и был забыт, а после того мы не помним, что он еще писал». Рецензия направлена против беспринципной и устарелой по своим критериям критики, в первую очередь – «Северной пчелы» Булгарина и Греча. Критика этого рода пыталась в глазах неискушенного читателя поднять посредственных беллетристов 1830–1840-х гг. за счет писателей нового направления, и прежде всего Гоголя.

Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848) – русский литературный теоретик и критик. Белинский работал в крупнейших литературных журналах своего времени: «Телескоп», «Отечественные записки», «Современник». Под влиянием Ф. Шеллинга и Г. Гегеля Белинский пытался синтезировать критику и философию. Огромным вкладом в литературный процесс можно считать разработанные Белинским принципы нового литературного направления – так называемой натуральной школы, главой которой критик назвал Н.В. Гоголя.

Появление «Петербургского сборника» было крупным событием в русской литературе 40-х годов. Не ограничиваясь узкой областью «физиологического очерка», молодая реалистическая литература успешно овладевала разнообразными жанрами, на первом месте среди которых были роман и повесть. В «Петербургском сборнике» напечатан роман Достоевского «Бедные люди».

«Можете себе представить, с какою жадностью принялся я за чтение… и вообразите мой ужас: не только никакого проблеска замечательного дарования, но совершенное невежество – в смысле художественном…»