Книги, похожие на «Виссарион Белинский, Несколько слов о фельетонисте «Северной пчелы» и о «Хавронье»…»

«Перед нами девять увесистых томов (1886–1889), в сумме более 3500 страниц, целая маленькая библиотека, написанная Иваном Александровичем Гончаровым. В этих девяти томах нет ни писем, ни набросков, ни стишков, ни начал без конца или концов без начал, нет поношенной дребедени: все произведения зрелые, обдуманные, не только вылежавшиеся, но порой даже перележавшиеся. Крайне простые по своему строению, его романы богаты психологическим развитием содержания, характерными деталями; типы сложны и поразительно отделаны. „Что другому бы стало на десять повестей, – сказал Белинский еще по поводу его „Обыкновенной истории“, – у него укладывается в одну рамку“…»

«Итальянский язык становится литературным сравнительно поздно (после 1250 г.): другие неолатинские языки обособились раньше почти на два века. Это явление объясняется устойчивостью латинской традиции в Италии. Нигде латынь не была так живуча, нигде она не имела такого широкого применения, как в Италии. Рассадниками знания латинского языка в Италии были школы, существование которых здесь не прекращалось ни в готскую, ни в лангобардскую пору…»

«…Г-н Чехов недавно издал сборник своих рассказов под общим заглавием «В сумерках». Это уже второй сборник талантливого беллетриста: первый, озаглавленный «Пестрые рассказы», вышел в прошедшем году. Имя г. Чехова очень хорошо известно читателям газет и юмористических журналов, где он обыкновенно печатает свои произведения, и мало известно читателям ежемесячных литературных органов, в которых он, если не ошибаюсь, почти совсем не печатался. Быть может, в этом последнем обстоятельстве, то есть в том, что талантливый беллетрист избегал до сих пор «толстых» журналов, и заключается отчасти причина холодных, и даже не совсем дружелюбных отзывов о его крупном даровании, которыми встретили его рассказы критики разных «Северных Вестников», «Русских Мыслей» и т. п. современных пародий на прежние литературные ежемесячники…»

«Кольцов не старался знать, что он значит, – и он был прав. Не поэта дело определять свое значение для литературы и для общественной жизни. Его дело – творить свободно, как подсказывает ему его непосредственное чувство, а критика пусть уже судит, что он значит…»