Книги, похожие на «Олег Ярославович Огородник, Необычные истории обычных предметов. Часть первая»

Н. закрыл глаза и, немного откинув голову, сделал глубокий вдох, а после такой же глубокий выдох. Ему было спокойно там, куда никто больше не пожелает заходить. Там, в этом здании, чьё тело и душу забрали люди, война и время. После войны, конечно, была реставрация, но, если быть более внимательным, можно и сейчас услышать стоны тех, кому осталось недолго, тех, кто больше не вернётся домой.

Молодой пациент Григорий приходит в себя в отделении реанимации городской больницы. В это время спокойную и размеренную жизнь, еще совсем недавно далекую от уличных волнений и массовых протестов, нарушают столкновения горожан с силовиками, введение на улицы города военной техники и автозаков. И может показаться, что между пробуждением пациента и всем происходящим нет никакой взаимосвязи. Но это взаимосвязь есть! И, возможно, она объяснит гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд!Содержит нецензурную брань.

Башня – это не ад. Башня – это не сон. Она не у меня в голове. Но на Земле вы ее не найдете. Я – не первая ее пленница. Нас не похищали, мы не умирали перед тем, как оказаться здесь. Мы просто появляемся: кто заснул дома, а проснулся внутри ее равнодушных стен; кто вышел из вагона метро вместе с десятком человек – они попали на платформу, а он – нет; кто шагнул в уютную темноту спальни, а очутился в совсем другой темноте – той, которая растет только в Башне, – она умеет улыбаться и обещать, но слишком голодна, чтобы вечно прятать зубы. Из Башни можно выбраться. Я верю – выход есть. Надо идти. С этажа на этаж. С лестницы на лестницу. Ступенька за ступенькой.

Коляныч понял, что чего-то не хватает. Он недоуменно оглядел грязную, ободранную кухню. Вроде все на месте! Плита — вот она — в черных пятнах отбитой эмали, сроду не мытая, короче, с ней — никаких перемен. Допотопный облезлый фанерный буфет — тоже на месте. Колченогие табуретки и столик — тут они, родимые. — Так вот что? Тараканов-то нету! Туды их в качель! — удивленно промолвил мужчина. — Чудеса, да и только! Куда же они, проклятые, подевались-то, а? Неужто Наливайкина супружница потравила?