Книги, похожие на «Илья Пруслин, Неизданное… Рассказы, повесть»

Третья книга серии «Томка, дочь детектива». Суровые будни частного сыщика подбрасывают Антону Данилову и его дочери Тамаре новую задачу: пенсионерку Нину Захарьеву преследует призрак племянника, погибшего в автокатастрофе. Он является ночами, скрипит половицами и гремит посудой. Версия Антона, основанная на предположении о расшатанной психике женщины, отметается после неожиданного поворота: однажды призрак оставляет на столе комнаты лист бумаги с номером телефона. Вечер перестает быть ТОМным.

За сборник «Детство Лёвы» Борис Минаев получил детскую литературную премию «Заветная мечта» — и не случайно. Потому что «Детство Лёвы» — это не только детство самого автора и его брата, «Детство Лёвы» — это детство миллионов уже выросших мальчиков и девочек. Взрослые с удовольствием прочтут эту книгу и вспомнят себя в Лёвином возрасте, а те, кто помладше, — узнают, как жили их родители или даже бабушки и дедушки. А ещё узнают себя самих — потому что история движется, приметы времени меняются, а детство остаётся таким же, как было: ярким, полным открытий и переживаний, таящим в самых обыденных вещах настоящие чудеса. Книга выходит в авторской редакции с двумя новыми рассказами.

Своя личная мифология, свой Олимп, свои боги и герои есть у каждого писателя. И в нашей отечественной традиции ("Детство" Льва Толстого, "Детство Темы" Гарина-Михайловского, "Другие берега" Набокова) и в современной западной прозе (новеллы и повести Уильяма Сарояна, Туве Янссон, Сью Таунсенд) - опознавательными знаками такой литературной мифологии всегда служили подробность и яркость каждой детали, глубина погружения в давно ушедший мир - сквозь мощную лупу психоанализа. Книга известного журналиста и писателя Бориса Минаева продолжает эту литературную традицию по-новому - милый и уютный мир "советского ретро" наталкивается здесь на подводные камни комплексов и иллюзий человека нового времени.

«…Это – история действительной, реально прожитой нами жизни, „дворовая правда“, правда дворов, лестниц, коммунальных квартир и их обитателей. Как ни странно – свидетельств реальной жизни этой эпохи (сороковые–двухтысячные) на удивление мало… И что вызывает самые лучшие чувства при прочтении – воспоминания эти не политизированы, не „морализированы“, .. дышишь подлинным воздухом той жизни, которая почти и не засвидетельствована никем, тем более – так скрупулезно… …Автор показал себя настоящим писателем – он умело монтирует «лоскутки», и там, где внимание может ослабеть – добавляет «перцу», озорства, неповторимой экзотики тех лет.Уверен, что книга прочтется с неослабевающим интересом – я прочел ее фактически не отрываясь».