Книги, похожие на «Данила Катков, Неглубокие следы»

Можете ли вы представить, что ваш гнев способен принять материальную форму? Именно такой уникальной особенностью обладает Семён, герой повести «Сфера». Всю жизнь он пытался обуздать разрушительную силу, живущую внутри него, и не позволить ей стать смертельно опасной для тех, кто пытался причинить ему вред. Но однажды Семён узнаёт, что с помощью своего необычного дара ему суждено участвовать в спасении всего человечества.Невероятная фантастическая повесть, в то же время поднимающая вопросы выбора и чести, близкие каждому из нас, никого не оставит равнодушным.В книгу также включены рассказы – о простых людях и их судьбах, полных радости и грусти, любви и разочарования, надежд и открытий. Героев этих рассказов мы встречаем каждый день на улице, а некоторые, возможно, увидят в них себя. Писатель Лев Клиот – мастер художественного слова, полюбившийся читателям по роману «Судьба и воля», здесь демонстрирует нам новые грани своего таланта. Трогательные и ироничные, эти рассказы подарят теплые мгновения ностальгии и мысли о самом светлом, что когда-то дарила вам жизнь.

Образ, который от чтения возникает, – спокойная созерцательная улыбка с обязательным привкусом сиреневой горечи на губах. Слово, которое возникает, – Причастность. Причастность пишущего ко всему – каждому впечатлению, воспоминанию, ко всем этим рельсам и поездам, к речке с «неожиданно мутной и холодной водой», запаху снега и осенней горечи – принятие всего и бережное хранение всего. Без буйства красок и кипения страстей – строительство Замков грусти…

Вот уже более пятнадцати лет, как я живу в деревне и нахожусь в состоянии повседневной работы во славу крестьянского хозяйства. Теперь, уже являясь непосредственным ведущим участником деревенской жизни, я, человек совершенно посторонний, до сих пор не могу объяснить самому себе этой беспрерывной тяги к труду на земле. Книга содержит нецензурную брань.

Два главных «героя» рассказов сборника «Жизнь прес-мы-кающихся», Власть и Личность, существуют в мире, где безраздельное торжество серости оказывается настолько извращённо ярким, что становится главным источником авторских фантазий: эротические мечты подменяют собою акт исполнения полномочий, чиновный новояз вырастает в культурный эталон, пьяный бред становится пророчеством. Мир пресмыкающихся замкнут, замурован аксиомами. Однако у его обитателей всегда есть шанс на поступок.