Книги, похожие на «Анатолий Бышовец, Не упасть за финишем»

Новое энциклопедическое издание посвящено одному из лучших форвардов советского времени, олимпийскому чемпиону 1956 года Эдуарду Стрельцову. В ней рассказывается о взлётах и падениях незаурядного мастера, который мог блеснуть на чемпионате мира 1958 года не менее ярко, чем юный Пеле…Болельщики и специалисты футбола, заставшие игру торпедовца Стрельцова, до сих пор вспоминают разнообразие его приёмов, его таранную пробивную силу, технику обводки и щегольской пяточный пас.В книге опубликованы интервью, комментарии друзей, родственников, известных актёров, спортсменов, мастеров советского футбола, игравших вместе со Стрельцовым, а также подробная статистика нападающего московского «Торпедо» и сборной СССР.Издание рассчитано на широкий круг читателей.

Разве можно забыть 60-е годы прошлого столетия, когда наша сборная по хоккею с шайбой девять раз подряд становилась чемпионом мира и Европы! Какое было время! Какой триумфальный взлет отечественного спорта! Вся страна с восторгом повторяла имена «ледовых богатырей» В. Коноваленко, В. Старшинова, А. Фирсова, А. Рагулина, А. Альметова. Это про них в 1968 году была написана знаменитая песня «Трус не играет в хоккей». А в 70-е годы им на смену пришло новое поколение выдающихся хоккеистов, в том числе – легендарные ледовые бойцы В. Третьяк, В. Харламов, А. Якушев, А. Мальцев, Б. Михайлов. Этим богатырям суждено было скрестить клюшки уже не только с любителями, но и с профессионалами из НХЛ, которые долгие годы считались непобедимыми. Именно советские «ледовые богатыри» опровергли этот миф. Им, легендам советского хоккея 60-70-х годов, кумирам миллионов болельщиков, посвящена эта книга.

27 – мой игровой номер. Уже и не вспомню, почему его взял. Он мне сразу чем-то понравился. Может, потому, что семерка – счастливое число, а 27 – это дважды семь. Этот номер все уже связывают со мной. И мне приятно так выделяться. Когда даю автограф болельщикам, ставлю рядом 27. Это число у меня на номере машины, среди цифр телефона, штамповано на клюшках. И поэтому я решил что в моей автобиографии должно быть 27 глав. Это словно мой публичный дневник. Когда-нибудь, ближе к ста годам, я сяду в кресле-качалке у камина, стану перелистывать свою жизнь по страницам. И удивлюсь: черт возьми, мне есть, что вспомнить!