Книги, похожие на «Александр Мелихов, На Васильевский остров…»

Не думал, что повесть моего давнего друга произведет на меня такое впечатление. Прочтите. Это наши люди в ненашей жизни.…Лозовский обладает уникальным даром увлекательного письма. Его стиль – причем независимо от того, описание ли это простых взаимоотношений в семье, или глава с головокружительным сюжетом – втягивает читателя буквально водоворотом.Встреча с Александром Лозовским – несомненно большая удача для журнала «Радуга», его читателей и лично для меня. Удача, помноженная на многолетнее сотрудничество, – и в результате столько ярких впечатлений, неожиданных открытий, радости общения и с самим незаурядным писателем, и с его замечательными произведениями.

Роман Александра Яблонского имеет свою традицию, редкую и особенную даже для русской литературы – традицию душевного раздумья. Он историчен – поскольку в нем оживает русская история; полифоничен – поскольку сплетает эпохи, и судьбы, и даже временные особенности русского языка; по-своему детективен. Но, главное: он – бесконечно прекрасен.В эпоху, подобную нашей, единственной действенной силой, способной противостоять социальному, а стало быть, общему злу становится душа человека, ее волевое начало. Книга А. Яблонского – повествование о ее незаметном, но безупречно действенном подвиге.

Книга мотивирована не столько самим «Приглашением на Казнь» В. В. Набокова, сколько своеобразными философскими «траекториями» этого очень поэтичного прозаика, в этом огромном, Б-ом данном пространстве (или пространстве-времени) человеческой жизни — как человеческой пошлости, так и человеческих страданий. Стихи — почти все с биографическим оттенком — органически связаны с основным текстом.

Пропала Атлантида. Огромная часть суши в течение нескольких лет погрузилась под воду и исчезла. Будто и не было ее вовсе. Первое время еще виднелись рубиновые пентакли ее башен, но вскоре и они исчезли в волнах бескрайнего Времени… А казалось, что это так незыблемо — на многие годы, на века и тысячелетия — навсегда. А вот прошло всего 10—15 лет и почти ничего не осталось. Все утопло…