Книги, похожие на «Юрий Никитин, Мрак»

Сэр Томас Мальтон возвращается на родину из далекого похода, перед которым самые влиятельные сеньоры королевства на воинском совете избрали его королем. Но по пути в свой родовой замок рыцарь узнает, что на трон теперь претендует другой человек – более надежный, как посчитал народ, – который не покинет свою страну, когда ей как никогда нужна крепкая рука…Яфет, глава Семи Тайных, планирует осуществить проект «Башня-2», благодаря которому жизнь человечества кардинально изменится. Для осуществления этого плана в дело идет все – от лучших агентов спецслужб до небольших армий. Но не надо забывать про Олега…

Летописи миров - масштабный фэнтезийный цикл, как обычно, посвященный борьбе Тьмы и Света. Вас ожидают могучие герои, великие маги и божественные сущности, которые руками смертных решают свои конфликты. "Противостояние предназначению" продолжает начатую историю. В центре повествования некий паренек, от непростой судьбы с душевных метаний которого зависит противостояние Света и Тьмы. Ведь ему, ничем не примечательному охотнику на адских тварей, суждено стать важной фигурой в этой войне.

Из современной Москвы очутиться в средневековой Европе, где странствующие рыцари, драконы, принцессы, колдуны, маги, таинственные замки, где подвалы хранят тайны и сокровища – выживет ли наш герой? Особенно, если учесть, что окажется не графом, князем или королем, а обычным простолюдином?

Згур был сыном героя, погибшего за свободу родного Края. А сыну героя не положено сомневаться, когда родина отдает приказ. И если должна погибнуть некрасивая носатая девушка, то что за беда? Ведь она – дочь предателя!Историко-мифологическая фантазия Андрея Валентинова является косвенным продолжением первых двух частей цикла «Ория». Иные герои, иные времена, но люди остаются людьми, любовь – любовью, предательство – предательством. Хорошо ли, когда на сердце – печать, когда тебя не трогает чужое горе, когда родная земля уже не манит, а чужая вполне может сойти за свою? Можно ли выполнить приказ, пожертвовав не жизнью – совестью? И когда рука тянется к короне, не поздно ли еще проснуться? Ведь на сердце твоем – печать!