Книги, похожие на «Максимилиан Волошин, Морис Дени»

Автор книги – известный писатель Анри Перрюшо, исследователь творчества французских художников-импрессионистов, таких как Поль Сезанн, Огюст Ренуар, Винсент ван Гог, Поль Гоген, Анри де Тулуз-Лотрек, Жорж-Пьер Сёра.Герой этой книги основоположник импрессионизма и один из самых выдающихся живописцев Франции – Эдуар Мане.Биографии-романы А. Перрюшо всегда достоверны и документированы, но это не мешает им быть живыми и волнующими, ярко воссоздающими облик художников и эпоху, в которой они жили и творили.В издании представлены наиболее известные картины Эдуара Мане, а также картины других художников.

Можно ли быть настоящим творцом без любви? Без сердечного трепета, ощущения, что готов вечностью дышать в одно дыхание с любимой? Автор книги «Страстное искусство» Кристина О’Крейн рассказывает трогательные и страстные истории любви всемирно известных художников Ван Гога, Рериха и Пикассо. Кто-то ждал свою единственную, и она стала его путеводной звездой на всю жизнь. Кому-то пришлось испытать горькое разочарование и так и не найти семейного счастья. Для кого-то искусство стало спасением от тяжелейших потерь самых близких людей. А кто-то использовал любовь другого человека, чтобы создать свои шедевры. Кто-то сошел с ума, отказавшись от любви, а кто-то потерял рассудок, приняв ее. Все многообразие проявления любви и ее влияние на творчество ярких мира сего читайте в этой книге.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

«Велика дерзость, с которою я, человек толпы, решаюсь говорить о живописи. Несколько лет тому назад в одной из больших газет было высказано мнение по поводу рецензий г. Стасова, что-де Стасов карандаша в руки взять не умеет, а с великим задором берется судить и рядить о произведениях пластических искусств…»

«С насупленными бровями и наморщенным лбом, всегда резонировавший в речи и живописи, Крамской был все-таки симпатичен и своею любовью к труду, и своими попытками „смотреть в глубь вещей“. Человеку, учившемуся не на медные гроши, часто было тяжко выслушивать его доморощенную философию, которую я называл, не стесняясь, „дьячковскою“…»