Книги, похожие на «Игорь Панин, Монолог для актера. Memories aloud or sight in itself»

Это книжка-вдохновитель. Художник-кукольник Улла Дартин расскажет о своём авторском методе создания уникального творческого уютного пространства — камерного театра кукол. Мысли из творческого дневника и иллюстрации из скетчбука художницы послужили материалом к созданию этого арт-учебника.

Калуга — город нереальный. Сколько ни приезжай — все кажется, что это был какой-то странный сон. Ну не может в действительности существовать такой город.

У начинающего драматурга творческий кризис. Это всегда точка отсчета, поворот к чему-то новому. Все начинается в день полнолуния, когда на помощь приходят персонажи собственных пьес. Одни пришли помочь, другие поспорить. Они доказывают свою правоту, заставляя автора стать участником странных и мистических событий.

Это первая книга о легенде цирка, киноартисте, знакомом зрителям по фильмам «Не бойся, я с тобой», «В двух шагах от „Рая“», «Сказание о храбром Хочбаре» и многим другим, художественном руководителе первого в мире конного театра «Каскадер», почетном члене мексиканского клуба наездников «Чаррос Педригаль», знаменитом метателе ножей — Мухтарбеке Кантемирове.

Представления людей об окружающем мире от века строятся на догадках и гипотезах. Некоторые из них амбициозны, другие, напротив, поверхностны и неказисты. Разумеется, далеко не все оказываются истинными. Одни предположения отбрасываются и забываются без сожалений, иные, даже опровергнутые, невозможно вычеркнуть из памяти, поскольку они поражают красотой и изощрённой игрой ума. Впрочем, для конкретного человека всё сказанное редко имеет значение. Ему важнее другое: кто был счастливее? Тот, кто шагал по плоской Земле, лежащей на трёх китах, или же тот, кто до сих пор бродит по круглой планете, повторяющей свой путь в холодном космосе? Кого сопровождал бог, а кто совершает свой путь в одиночестве?Книга прозы петербургского писателя Льва Наумова включает двадцать три рассказа: философские притчи перемежаются интеллектуальными новеллами, а метафизические сюжеты соседствуют с историческими фантазиями. Мир автора сложен, ярок и динамичен, в нём нет почти ничего постоянного: честность сменяется предательством, вражда – дружбой, ненависть – любовью, уверенность – беспрестанными сомнениями. Единственное, что здесь можно смело принимать на веру, – это предположение, известное как гипотеза Дедала.