Книги, похожие на «Михаил Веллер, Мишахерезада»

Если и существует феномен интересного чтения, то роман М. Уржакова тому пример. И уже то, как лихо закручена одна линия леди Дианы Спенсер, чего стоит. И географической безграничностью повествования: от злачных мест загнивших от пресыщения Европ до расцветающей под живыми лучами учения чухче Северной Кореи. Да, Ким Ир Сен тоже один из персонажей. Как, впрочем, и Слава Бутусов с Умкой, Шевчуком из «ДДТ» и др., вплоть до размякшего под кумаром дальневосточной конопли старшины Маменгалиева. Книга содержит нецензурную брань.

Я чувствовал, как внутри моего тела слоняются взад и вперёд микроорганизмы-чужаки. Чинно идут, а потом, когда никто их не видит, ныряют в плохо закрытую дверь, к важным механизмам. Там испортят тумблер, здесь — триггер. Расшатывают соединения и ослабляют гайки. Чтобы в самый неподходящий момент сложная машина пошла вразнос, выкидывая из своего чрева болты, шестерёнки и, заскрежетав, остановилась.

Герой «Рутины» вырос на бесплодной земле. Он – тень богов прошлого, депрессивная эманация, блуждающая по развалинам в поисках следов пиршества. Но все пирушки оборачиваются мрачным трансгрессивным опытом, любовные похождения оставляют только пустотные следы брызг семени, а призвание – обращается рутиной. Но в этой книге есть все, кроме уныния: она не провоцирует жалость, а действует направленно, оскорбляет, ранит и тревожит до судорог. «Книги и девок можно брать с собой в постель», – писал Вальтер Беньямин. И пожалуй что одной только «Рутине» из всей современной русской прозы пристрастный немецкий критик открыл бы вход в свои покои.

В сборник включены ранее не публиковавшиеся рассказы, разные по объему и тематике. Здесь можно найти приключения и обычные зарисовки каких-то бытовых событий, очерки об исторических персонажах, сцены из военного лихолетья и многое другое. Все произведения объединяет неравнодушный взгляд автора, колоритность сюжетов и неожиданные изгибы людских судеб. Здесь никого не осуждают и не приводят в пример, а просто показывают картину событий, которые уходят в прошлое, и, возможно, никогда не повторятся.