Книги, похожие на «Михаил Кузмин, Письмо в Пекин»

«Недавно „Matin“ напечатало неизданное письмо Ж. Визе к одному из его друзей, о искусстве, разуме и прогрессе. „Ваш прогресс, – пишет Визе, – неизбежный, неумолимый, убивает искусство. Бедное мое искусство! Общества, наиболее зараженные суевериями, были великими двигателями в области искусства: Египет, Эллада, эпоха Возрождения… Докажите мне, что у нас будет искусство разума, истины, точности, и я перейду в ваш лагерь!.. Как музыкант, я объявляю вам, что если вы уничтожите адюльтер, фанатизм, преступность, заблуждения, сверхъестественное, – не будет никакой возможности написать ни одной ноты. Искусство падает по мере того, как торжествует разум. Создайте мне сегодняшнего Гомера, сегодняшнего Данте! Но как? Воображение имеет свои химеры, свои видения. Вы уничтожите химеры, и тогда прощай искусство!“…»

«Если бы от иллюстрации сочинений Державина мы непосредственно перешли к иллюстрации басен Крылова, то сделали бы скачок в истории искусства на целое полстолетие. Не место следить здесь шаг за шагом успехи художественного воспитания и образования, начиная с того застоя, на котором искусство так долго коснело в более и более искажавшемся стиле возрождения, и до тех результатов, которыми мы теперь пользуемся. Достаточно сказать, что в это полстолетие совершился такой громадный переворот в художественной практике и теории, что иллюстрация Державинская гораздо ближе подходит к произведениям XVI века, нежели к современным нам. В будущем по достоинству оценятся успехи новейшего искусства, но уже и для нас, как кажется, может быть неоспоримою истиной, что оно вступило наконец на тот настоящий путь, от которого так долго уклонялось в разные стороны. Только в последнее время убедились в самом существенном для искусства принципе, что оно главнейшею своею задачей должно иметь выражение действительности, которая во всем ее необозримом объеме дает для него неистощимо богатое содержание…»

«…Когда я прочел предисловие к «Ижорскому», то содрогнулся от ужаса при мысли, что, по долгу добросовестного рецензента, мне должно прочесть и книгу; когда прочел книгу, то увидел, что мой страх был глубоко основателен. Господи боже мой! И в жизни такая скука, такая проза, а тут еще и в поэзии заставляют упиваться этою скукою и прозою!..»