Книги, похожие на «Артур Шпиц, Метель»

Книга «Ширван: свет и тени» не плод творческой фантазии писателя и публициста, а скорее всего, путешествие в прошлое, правдивое, реальное повествование автора, жившего на перекрестке двух эпох с разными социально-экономическими формациями и укладами жизни. Молодое поколение Ширванцев, жившее при социализме, после распада СССР стало привыкать к экономике, основанной на рыночных отношениях, иными словами, жить по правилам и принципам либеральных ценностей.Структура романа своеобразна: здесь события перекликаются с концом 18 века, затрагивают 19 век, революционные события начала следующего и весь ХХ век.Город Ширван начали строить в начале 60-х годов. Автор – свидетель созидательного курса Гейдара Алиева, а также в годы правления народного фронта был в тандеме с «Мусават». После возвращения общенационального лидера город продолжил созидательный курс и развитие, усилились тенденции рыночной экономики и социальной политики.Ширван сегодня крупнейший центр нефтяной, газовой, энергетической и оборонной промышленности в республике, в поселке Гаджигахраманлы получил развитие аграрный сектор.

«Реки» – первая повесть Евгения Гришковца. Как и все, что делает Гришковец, «Реки» – произведение пронзительное и очень теплое. Для тех, кто находит причины жить там, где родился, и для тех, кто нашел причины, чтобы уехать. О странном чувстве Родины. О странных системах координат во времени и пространстве, вызывающих у нас улыбку или же заставляющих плакать. Это повесть о ненаписанном. Повесть, объем которой дает ваша собственная история.Евгений Гришковец – писатель, режиссер, драматург, автор пьес, романов «Рубашка», «Асфальт», сборников рассказов «Планка», «Следы на мне».

«БЛОК-АДА», непривычным написанием горестно знакомого каждому ленинградцу слова автор сообщает о том, что читателю будет предъявлен лишь «кусочек» ада, в который был погружен Город в годы войны. Судьба одной семьи, горожанина, красноармейца, ребенка, немолодой женщины и судьба Города представлены в трагическом и героическом переплетении. Сам ленинградец. Михаил Кураев, рассказывая о людях, которых знал, чьи исповеди запали ему в душу, своим повествованием утверждает: этот Город собрал и взрастил особую породу людей, не показного мужества, душевного благородства, гражданской непреклонности. Только они, не мыслившие ни для себя, ни для Города неволи, порабощения врагом, могли выстоять в самую тяжкую и, казалось, безысходную пору.