Книги, похожие на «Галина Игоревна Куриленко, Метель»

Смерть. Я всегда боялась ее. Пряталась, отказывалась принимать и верить, что когда-нибудь столкнусь с ней. И вот, 9 февраля 2003 года она вошла ко мне в комнату, уселась на мою кровать и позвонила протяжным противным гудком телефона.

Книга состоит из двух частей.Первую трудно поставить в какой-нибудь ряд. Автобиография? Нет. Семейная драма? Нет.Яркий сколок тех лет, которые составляли наши дни и дни наших родителей. Взгляд с края, на котором все мы находимся сейчас в поисках ценностей и опор. Ценность – все, что нам даровано пережить. Опора – все, что мы сумели постичь в отпущенные нам времена.Хотя общая история соткана из достоверных фактов, есть в этой прозе «вывороточный» эффект – дыхание параллельного мира, холодок инобытия, храбрость одинокого воина перед лицом того великолепного безумия, которое называется жизнью.Вторая часть книги о том, что смерти нет, а есть продолжение жизни в других измерениях. И это тоже по-своему прекрасно. Эту часть можно назвать фэнтези.

Повесть о сибирской горной тайге, кедрачах и людях, живущих в этих диких местах. Людях разных, но которых объединяет любовь к родной земле, тайге. Трудности и радости быта лесных посёлков.

Правдивая пронзительная повесть, посвященная военному детству – уникальное свидетельство очевидца о страшных блокадных днях, о тяготах эвакуации, о мужестве и долге. События тех страшных дней увидены глазами мальчика, но поняты и осмыслены уже зрелым человеком. Автор рассказывает об обыденных вещах, но читателя не покидает чувство, что мировая история и культура – вот они, рядом, и каждый их контакт с миром блокадного ребенка и послевоенного подростка становится значительным, необыкновенным. Сдержанная, мудрая книга на границе мемуарной и художественной литературы.

Дорогие мои папы, мамы, бабушки, дедушки, крёстные и, конечно, детки! Примите от меня и моих чадушек, Максима и Ксюши, этот более чем скромный труд. Если хоть пара строчек или какой рисунок коснётся ваших душ светлым лучиком нашего доброго расположения к вам, будем считать, что он, наш труд, был ненапрасным.