Книги, похожие на «Юлия Федина, Меньше максимума»

Арье (Юрий) Вудка живет со своей семьей в Израиле. Он пишет стихи и богословские труды, как на русском языке, так и на иврите. Первые годы пребывания в Израиле он работал инженером на одном из военных заводов Израиля, а теперь – преподаватель Торы и иврита. Этот человек, блестяще владеющий поэтическим русским языком, вжился в Священный Язык, который он пытается "спасти от накипи бескультурья".В 1969 году Юрий Вудка был студентом в Рязани, когда милицейский стук в дверь прервал обычный ход его жизни на семь лет. Он был приговорен с тремя друзьями к тюрьме за сионистскую пропаганду. Свой срок он отбывал, в том числе, во Владимирской тюрьме. Именно там выкристаллизовалась его философия жизни.Со дня приезда в Израиль Вудка выпустил несколько книг на русском языке и иврите. Подобно многим другим узникам Сиона, он обратился к жанру мемуаров. Не ограничиваясь лагерными историями, он также немало написал про "внутреннее очищение" и про "духовный рост за решеткой". Интересно, что на самые проникновенные места в его книге ссылаются некоторые каббалисты.В лагере Арье сложил немало стихотворений, которые перевел в Израиле на иврит и издал вместе с переводами на иврит Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и других любимых русских авторов.Каким узлом Синай меня отметил?И как настигнуть мост через века?Царит над этой танковою степьюЕго непостижимая рука.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВОЛЬТСКОЙ ТАТЬЯНОЙ АНАТОЛЬЕВНОЙ, СОДЕРЖАЩИМСЯ В РЕЕСТРЕ ИНОСТРАННЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИХ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА С 08.10.2021Избранное – это книга стихов, охватывающая творчество Татьяны Вольтской с 1992 до 2015 года. Сюда входят стихи из пяти книг – «Стрела», «Тень», «Цикада», «Письмо Татьяны» и «Из варяг в греки», а также стихи последних лет, не вошедшие в сборники, часть из них увидела свет в литературных журналах.

порою мысли встык,и не найти покой,и слово на языкрифмованной строкой,и не благая весть —пророчества печать,и страшно произнестьи нету сил молчать.

Перед вами третья книга Татьяны Щербининой, в которую вошли новые стихи, написанные за последние пять лет.… Мы все идём по ней. Иногда очень хочется вернуть прошлое, своё детство и юность, ушедших от нас родителей, дедушек и бабушек, оказаться снова в большой и дружной стране, где мы росли. Воскресить уникальный, исчезающий мир русской деревни. Мы понимаем, что это невозможно. И всё же… – это наши воспоминания, песни, стихи. Это наша память. Это Россия, огромное пространство, на большей части которого нет нормальных дорог, но там живут замечательные люди, которые надеются, верят, работают и любят такую неудобную для жизни, трудную и прекрасную страну.

Мне показалось важным включить несколько ранних стихотворений 1977–1979 гг., потому что, при всей незрелости голоса, этот голос был вполне свободен от определяющий влияний Мандельштама и Ольги Седаковой, с поэзией которых я познакомилась в 1980 г., и Бродского, которого я прочитала в конце 1980-х. Может быть, потом я всю жизнь «пробивалась» обратно к тому голосу сквозь мощные чужие – хотя и родные – голоса; не знаю, насколько мне это удалось. Судить об этом – читателю.Стихотворения расположены не по тематическому, а по хронологическому принципу, но там, где более поздние стихи включены в более ранние разделы, это не случайность.