Книги, похожие на «Григорий Аркатов, Мечта маньяка»

Всякий человек рождается повелевающим собой. Младенец, только что явившийся на свет, в короткий промежуток между первым вздохом и первым криком успевает изменить свое тело от трех до девяти раз…

…уже давно он точно знает, что важнее всего… В мире, требующем внутренней борьбы… Знакомой каждому, кто хоть раз приходил в магазин за йогуртом, а возвращался с чипсами, жвачкой, килограммом колбасы… Ему остаётся лишь достичь желаемого… И никогда больше не задумываться о количестве приобретенных товаров…

В мире будущего не всё так гладко и сладко. Только сильный духом справится с жизненными трудностями. Это история о трудоспособном и верившем в науку молодом человеке, который с ранних лет ищет пропавшего отца.

«Крокодил» – страшная, потрясающая, необходимая неосведомленной молодежи как предостережение, противоядие, как антидот. Хватка у Марины журналистская – она окунулась с головой в этот изолированный от нормальной жизни мир, который существует рядом с нами и который мы почти и не замечаем. Прожила в самом логове в роли соглядатая и вынесла из этого дна свое ужасное и несколько холодноватое повествование. Марина Ахмедова рассказывает не о молодых западных интеллектуалах, балующихся кокаином в ослепительно чистых сортирах современных офисов московского Сити. Она добыла полулегальным образом рассказ с самого дна, с такого дна жизни, который самому Алексею Максимовичу не снился. Она рассказывает про тех, кто сидит на «крокодиле», с которого «слезть» нельзя, потому что разрушения, которые он производит в организме, чудовищны и необратимы, и попадают в эти «крокодильи лапы», как правило, не дети «из приличных семей», а те самые, из подворотни, – самые уязвимые, лишенные нормальной семьи, любящих родителей, выпавшие из социума и не нужные ни обществу, ни самим себе.«Караул! – кричит Марина Ахмедова. – Помогите! Спасите!» Кричит иначе, чем написали бы люди моего поколения. Нет, пожалуй, она вообще не кричит – она довольно холодно сообщает о происходящем, потому что, постояв в этом гнилом углу жизни, знает, что этих людей спасти нельзя.