Книги, похожие на «Ирина Костевич, Матрёшки»

Сегодня ты живёшь в доме у моря, а завтра в одной комнате на двоих в панельном доме. А если тебе при этом всего 9 лет — невольно взрослеешь раньше, чем хотелось бы. Можно ли предугадать арест папы и предательство лучшей подруги, когда вся твоя жизнь — сплошной розовый дневник? Как справиться, не имея никакого опыта? Как стать здоровым и счастливым человеком, несмотря на трудное детство? Но чудеса есть, и мечты сбываются. Нужно просто верить!

Правдивая пронзительная повесть, посвященная военному детству – уникальное свидетельство очевидца о страшных блокадных днях, о тяготах эвакуации, о мужестве и долге. События тех страшных дней увидены глазами мальчика, но поняты и осмыслены уже зрелым человеком. Автор рассказывает об обыденных вещах, но читателя не покидает чувство, что мировая история и культура – вот они, рядом, и каждый их контакт с миром блокадного ребенка и послевоенного подростка становится значительным, необыкновенным. Сдержанная, мудрая книга на границе мемуарной и художественной литературы.

Евгения Некрасова – писательница, сценаристка. Её цикл прозы «Несчастливая Москва» удостоен премии «Лицей». В романе «Калечина-Малечина», как и во всей прозе Некрасовой, фольклорные и фантастические мотивы уживаются с современностью.Девочка Катя живёт с родителями в маленьком городе на 11 этаже обычного панельного дома. Миру вокруг Катя не нужна: «невыросшие» дразнят, а у «выросших» нет на неё сил и времени. И Катя находит для себя выход. Но тут вмешивается Кикимора, живущая за плитой на кухне. Вместе они отправляются в опасное путешествие, и невольно превосходят по жестокости тех, кто калечил их.Роман “Калечина-Малечина” попал в короткие списки премий “НОС”, “Национальный бестселлер” и “Большая книга”.

Книга состоит из девятнадцати рассказов и сказочных историй, написанных за время писательского марафона. Мы назвали его «Чудо в перьях»: не только потому, что так озаглавлена одна из историй, но еще и потому, что у каждого из нас, людей, есть свои странности и скелетики… даже не скелетики — мумии в шкафах.