Книги, похожие на «Илья Соколов, Маски ужаса»

Немногие из певцов советской эстрады в 30-40-е годы были столь же популярны, как Вадим Козин. Певец был кумиром публики, его буквально носили на руках, на концерты выстраивались огромные очереди, на пластинках стоял гриф «не подлежит переплавке».Однако овации сменились допросами, концертные залы – лагерями, слава – молчанием. После отсидки последовали десятилетия добровольного изгнанничества в Магадане. Когда же в годы «перестройки» стена молчания вокруг имени певца была сломлена, начали появляться публикации, посвященные пропавшему, но не забытому кумиру. Многие из них носили спекулятивный и откровенно скандальный характер, усугублявшийся тем, что Вадим Козин сам зачастую создавал и распространял легенды о своей биографии.Издательство ДЕКОМ постаралось создать объективную и достоверную книгу о жизни знаменитого певца, свободную от домыслов. В нее вошли воспоминания магаданского журналиста А. Мазуренко, который много лет был знаком с Козиным, основателя Фонда памяти В. Козина – А. Костырина, автора книг о деятелях русской эстрады А. Гиммерверта, а также других людей, знавших «опального Орфея».

Книга приурочена к двадцатипятилетию проекта «DеменциЯ» и является фактически полным собранием текстов песен и стихотворений, написанных за весь период существования группы.Содержит нецензурную брань.

«В 1828 году в Париж приехал старый немец, учитель музыки. Он прибыл туда со своим учеником и незаметно поселился в одном из тихих предместий столицы. Старика величали Сэмюэль Клаус; его ученика нарекли более поэтически: Франц Стенио. Молодой человек был весьма одаренным скрипачом, и, по слухам, обладал исключительным, чуть ли не сверхъестественным талантом. Однако поскольку он был беден, то до сих пор не завоевал себе громкого имени в Европе. Поэтому он несколько лет оставался в столице Франции – этом сердце и пульсе своенравной и капризной европейской моды – неизвестным и непризнанным. По происхождению Франц был штирийцем, и во время описываемых событий ему исполнилось почти тридцать лет…»