Книги, похожие на «Дина Рубина, Маска, я тебя не знаю…»

«Равнодушные и тяжкие жернова войны продолжают перемалывать лучший цвет Франции, семена ее уже невозможного, уже погибшего будущего.В августе список убитых писателей нес 132 имени, в сентябре он возрос до полутораста…»

Эта книга – о том, как писать книги. Высокую прозу, массовую беллетристику, научно-популярную литературу, романы, рассказы, сценарии… О том, как создавать текст. Любой. С чего начинать и как заканчивать. Литературные приемы и общие правила. И о том, как писать в режиме «никаких правил».Эта книга предназначена для тех, кто хочет стать писателем, но будет полезна и тем, кто уже опубликовал десяток книг. Потому что в ней, помимо техники создания текста, значительное внимание уделяется работе с творческим даром, а также правильному мотивированию. Так что даже для тех, чей талант лежит вне литературной области, данный текст может оказаться весьма полезным, ведь творческий дар – это прекрасно, а с прекрасным следует обращаться бережно и умело.

Юрий Поляков не боится предстать перед читателем в развитии. Его ошибки, заблуждения, метания, обольщения, разочарования происходят не от желания приспособиться, прильнуть, «встроиться», а от стремления разобраться в том, «куда влечет нас рок событий?». В сущности, тот путь, который за минувшие тридцать лет проделал молодой «прогрессивный» прозаик, пытавшийся лечить советскую власть с помощью агрессивной правды, прошла и вся думающая часть нашего общества. Мы поняли: если на наручниках выгравировано слово «свобода», они от этого не перестают быть наручниками. Мы все изменились.В настоящий том вошли интервью с 1986 по 2005 г.

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВЕЛЛЕРОМ МИХАИЛОМ ИОСИФОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВЕЛЛЕРА МИХАИЛА ИОСИФОВИЧА.«Сейчас говорят о возрождении жанра рассказа, о повышении интереса к нему после долгого перерыва. Расцвет русского советского рассказа приходится на двадцатые (Бабель, Иванов, Зощенко) и затем шестидесятые (Казаков, Шукшин и др.) годы. Оперативнее прочих прозаических жанров рассказ реагирует на изменения в общественной жизни: во-первых, он попросту быстрее пишется, во-вторых, в нем труднее халтурить, выдавать желаемое за действительное, подменяя пристальный взгляд на вещи длиннотами описаний и перечнем событий. Слабость романа может маскироваться обилием материала и многословным жизнеподобием; слабость короткого рассказа нага и очевидна. Характерно, что в период культа личности, когда литературу нацеливали на лакировку действительности и пропаганду заданных установок, премий удостаивались исключительно романы…»