Книги, похожие на «Анатолий Сигов, Манхэттенский треугольник»

В новую книгу известного писателя Бориса Соколова собраны ранее никогда не публиковавшиеся рассказы, случайно найденные автором в собственном многолетнем архиве при переезде. Они очень разные и по годам написания, и по содержанию, и по исполнению (технике, тональности), и по отраженному в них времени. В каждой из этих забытых историй прошлого века отложилось свое время – каждый раз с присущими ему большими и малыми приметами. Надо сказать, что в пору их создания автор не отступал от принципов своей работы: быть честным перед собой и своей совестью, не лукавить, не заискивать перед читателем и уж, тем более, не оглядываться на цензуру – правила, которым он следовал всегда.

Сто первый километр… Казалось бы, в двух шагах от столичного великолепия, а на поверку — типичная российская глубинка. Зарплаты в два-три раза ниже, качество жизни, особенно в области медицинского обслуживания, инфраструктуры, возможности трудоустройства, состоянии дорог — вообще не выдерживает никакой критики. Единственное светлое пятно — культура, ей-то как раз и посвящён «коломенский» цикл Николая Бредихина. Дилогия состоит из двух романов, уже опубликованных ранее: «Эва» и «Вергилий».

История повести «Третий прыжок кенгуру» неожиданна – отец писал ее в Переделкино в доме творчества писателей, работал с удовольствием, даже, как он сам говорил, весело. А вот в издательстве «Молодая гвардия» столкнулся с проблемами: то началась перестройка и «борьба с пьянством», а потому попросили убрать всякие упоминания о выпивке, потом кто-то сказал, что редактор популярного журнала узнает в повести себя и обидится, потом рецензент увидел упоминание о КВН и «обратил внимание», что передача на телевидении была закрыта. Словом, грустная история. Но рукопись в ее первоначальном виде лежала у нас дома, и я рад, что ее час настал. Конечно, кто-то скажет, что нет в ней фантастики, так и «Гиперболоид инженера Гарина» после изобретения лазера перестал быть фантастикой. Но в ней есть главное – время, в котором многие из нас жили.Вторая повесть, в общем грустная, тоже о главном – о времени и о людях разных принципов. В какой-то степени она ставит философский вопрос – можно ли жить по правде и быть ей верным, при этом еще и достойно существовать. Можно, но трудно. Об этом знал мой отец, который и поделился этим опытом.