Книги, похожие на «Татьяна Смоленская, Мамочка»

Мой читатель! Прозаические миниатюры, которые вошли в этот сборник, я начала писать еще в 2010 году. Я никуда не торопилась, иногда погружалась в то или иное состояние и... записывала то, что чувствую. Каждая новелла представляет собой небольшой, но целостный мир со своими образами, атмосферой и колоритом, как спектакль в камерном театре.Читай, неспешно осязая каждое слово, и, возможно, сцены, описанные в этом сборнике, заиграют особыми красками именно для тебя. Юлианна.

Эти записи были найдены в комнате одного человека. Кто он был, спросите вы? Первое, что кажется при первом знакомстве с его письменностью, – почерк мелкий, заниженная самооценка, наклон влево, говорит о его упрямстве, много хвостиков и в «д», и в «у», и в «з» – максимализм верховодит. Еще бы – ведь он был очень молод. В городе, который он посетил, до сих пор говорят об этом. О том, что он написал. Но они не подозревают всего того, что знает лишь он. Да уж, он был не так прост, как казался. Что помнят жители города на границе с Европой? О том, что приехал чужой и пытался навязать им свою культуру, за что и был наказан. По их словам, справедливо. Что кажется мне – сейчас пожимаю плечами, но не от незнания, а скорее от сомнения. Они знали его, здоровались, слышали голос и знали его манеры, я – не видел его, не знал, есть ли у него запах изо рта, каков цвет глаз, и даже имя оставалось для меня загадкой. Но я все же решил открыть глаза. Им и не только.

Каждый человек неповторим, неповторима и его судьба. И человеческие судьбы старшего, еще советского, поколения учат поколение сегодняшнее – учат доброте, великодушию, стойкости, умению, имея мало, добиваться многого. Эти судьбы, как живые маяки, светят со страниц книги замечательной художницы, чуткого и внимательного наблюдателя жизни, Аллы Улановой.

Жизнь представляет каждому свою волшебную гору, можно просто созерцать ее, а можно и должно одолеть и добраться до вершины. Об этом роман «Королевская гора», охватывающий и годы тоталитаризма, и начало нового века, с уходом в далекое прошлое. На протяжении всего романа рушатся попытки постановки пьесы об основании Кёнигсберга, не может найти входа актерский талант. В рассказах также герой часто терпит поражение, но остается честным и не отступает с избранного пути. Книга содержит нецензурную брань.

Эта книга — недоразумение. Во всяком случае выйти она должна была бы после другой большой книги о театре, об актерском деле, о режиссуре, где все материалы этой книги были бы приложениями, приложенными для большей удобоваримости основного текста. Прошу простить мне некоторый налет самолюбования, возникший от беспримерной наглости приложений, нахально пожелавших превратиться в самостоятельную книгу. Это меня самого раздражает, но от этого довольно трудно избавиться.