Книги, похожие на «Франсуа де Ларошфуко, Максимы»

Из литературного наследия св. Иоанна Кронштадтского для настоящего издания выбраны и систематизированы слова, посвященные трезвению, или хранению сердца. Это духовное делание позволяло о. Иоанну сохранять молитвенный настрой в суете мира и возвело его на высоты святости. О. Иоанн объясняет роль сердца в духовной жизни, учит понимать его язык и отличать сердцем добро от зла. Советы о. Иоанна важны для современного христианина, который среди множества забот и хлопот желает сохранить свое сердце чистым для Бога.

Одним из важнейших течений современной этики является утилитаризм правил (или консеквенциализм правил). Его систематическое развитие началось в 1950-е годы. Однако в той мере, в какой данное направление остается в границах философии, оно не способно ответить на фундаментальный вопрос об источнике моральных правил. И в настоящее время это действительно признается реальной проблемой.Генри Хэзлит находит источник моральных правил в более широком обществоведческом контексте, опираясь на теорию общественного сотрудничества, разработанную Людвигом фон Мизесом. В книге, помимо положительного изложения проблематики утилитаризма правил, содержится критический анализ альтернативных подходов, в частности и прежде всего кантовского.В приложении к настоящему изданию публикуется систематизированная антология выдержек из сочинений Людвига фон Мизеса, дающая представление о его теории общественного сотрудничества, на которую Г. Хэзлит опирается в своих построениях.

Притча о зёрнах и плевелах простая, но очень важная и практичная. Неправильное понимание этого тезиса превращает жизнь человека в ад. Правильное понимание — в рай. Разномыслие — путеводитель по лабиринтам мысли. В этой книге каждый найдёт нечто ценное и полезное для себя. Движение — жизнь, бег заряжает энергией. Если ты бежишь и устаёшь, значит, ты неправильно бежишь. Смысл книг «Разномыслия» — это поиск истины. Знание — сила.

«Когда в наше время заходит речь о любимцах комической музы, то каждому тотчас же приходит на ум Мольер; имя Шекспира в этом случае не вспоминается так непосредственно даже его знатоками и почитателями. Отчего это? Правы, стало быть, утверждающие, что комическая сила Шекспира ниже той, которою наделен великий французский поэт? Но как может удержаться такое мнение в виду противоречащих ему очевидных фактов? Позвольте мне напомнить эти факты…»