Книги, похожие на «Группа авторов, Либерализм: взгляд из литературы»

«Когда спала волна общественного движения, так высоко поднимавшаяся в последние годы, общественное внимание было поглощено явлением совершенно другого порядка. На сцену выступила изящная литература и литературная критика.Но это была своеобразная литература и своеобразная критика. Они носили яркий отпечаток утомленности и издерганной нервной системы, погони за сильными потрясающими впечатлениями, которые уравновесили бы и заглушили не затертые еще впечатления недавнего времени…»

В XX веке Польша (как и вся Европа) испытала такие масштабные потрясения, как массовое уничтожение людей в результате кровопролитных мировых и локальных войн, а также господство тоталитарных систем и фиаско исторического эксперимента – построения социализма в Советском Союзе и странах так называемого социалистического лагеря. Итогом этих потрясений стал кризис веры в человеческий разум и мораль, в прогрессивную эволюцию человечества. Именно с отношением к этим потрясениям и, стало быть, с осмыслением главной проблемы человеческого сознания в любую эпоху – места человека в истории, личности в обществе – и связаны, в первую очередь, судьбы европейской культуры и литературы в XX веке, в том числе польской.

«Не для того, чтобы оспаривать чьи-нибудь мнения о моей статье в „Совр. Записках“, я прошу редакцию „Посл. Новостей“ поместить эти несколько строк. Каждый волен иметь свои мнения, я – как другие. Но в критику моих критиков вкралось несколько фактических неточностей, порою даже описок, и несколько неясностей, которые я должен отметить, – хотя бы в интересах людей, мою статью не читавших…»

«В новогоднем No „Русских Ведомостей“, в отчете о литературе 1894 г., я прочел несколько фраз, написанных по адресу „Северного Вестника“. Представив список статей, напечатанных в „Вестнике Европы“, „Руссимой Мысли“, „Русском Богатстве“, „Артисте“, „Мире Божием“, газета дает следующий лаконический отзыв о „Северном Вестнике“…»

«В настоящей литературе нашей нет, в собственном смысле, вредного и злонамеренного направления. Основные начала, на коих зиждется благосостояние государства, не нарушаются ею: то есть религия, верховная власть я чистота нравственности не оскорбляемы изложением мнений, которые могли бы потрясти эту тройственную святыню общественного порядка. Впрочем этим хвалиться еще нечем. Оно иначе и быть не может. При существовании предупредительной цензуры, при твердой и безусловной силе правительства вашего, всякое, со стороны писателей, покушение посягнуть на общественный порядок было бы не только безумно, но и несбыточно…»