Книги, похожие на «Наталья Лилль, Леди по воле прошлого»

Он - циничный повеса, непокорный сын, герой войны и лучший друг ее покойного брата. Она - наивное создание, безнадежно в него влюбленное. Есть ли хоть один шанс, что из младшей сестренки покойного друга, она станет для него желанной женщиной? Один неосторожный поцелуй заставит их всерьез об этом задуматься. Но возможно ли счастье, когда наивные представления юной девушки разобьются о жестокую реальность, ведь обнажив его сердце, оно представиться все в рубцах и ранах от потерь, за которые он считает себя повинным.

От заснеженных отрогов шотландских гор – к блеску и роскоши королевского двора Стюартов. От тихого уюта британских поместий – к изощренным интригам султанского Константинополя. Какие причудливые извивы судьбы и какие опасные приключения ждут прекрасную зеленоглазую шотландку Катриону Лесли за следующим поворотом? И кому из мужчин, готовых на все, чтобы обладать ею, отдаст она сердце? Мужественному знатному горцу – или элегантному придворному аристократу? Умному, искушенному турецкому паше – или обаятельному, но порочному королю?Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Любовь дикая и прекрасная».

«– Господин Талишевский, вы должны меня помнить.– Как же, как же, господин ген… пардон, сударь, конечно, я вас припоминаю. Мы виделись два года назад по поводу госпожи Шумской, если не ошибаюсь. Тогда у вашего… так сказать, товарища по службе возникли некоторые беспокойства относительно благородного происхождения его… знакомой, да, доброй знакомой госпожи Шумской. Вашего некоторым образом коллегу обижало, что находились недоброжелатели, кои называли ее чьей-то там дочкой… конокрада? Кузнеца? Кучера? А впрочем, сие никакой роли не играет, словом, эти глупцы честили ее просто Настасьей Минкиной и нипочем не желали верить в ее дворянство. Ну что ж, нам с вами при помощи известных документов удалось переубедить общественное мнение, коему свойственно было ошибаться, и уверить его в том, что госпожа Анастасия Шумская и ее происхождение заслуживают всякого почтения. Именно так и обстояли дела, если память мне не изменяет…»