Книги, похожие на «Татьяна Толстая, Кысь. Зверотур. Рассказы»

«Солдат и солдатка»… «Удавшийся рассказ о любви»… Два пронзительных рассказа, написанные Маканиным с разрывом в двадцать лет. Жертвенность женщины, которая дорого платит за любовь, – вот тема, легко перекрывающая два десятилетия. Поистине вечная тема!«Голубое и красное» – это детство и сумасшедшая, огромная любовь к внуку двух его бабушек, крестьянки и бывшей дворянки. Их борьба за его детскую душу, взаимная неприязнь, ревность, почти ненависть. Их тихое прощание с ним.Сделанное нами добро не обязательно возвращается к нам добром и не всегда поддерживается встречно. Владимир Маканин очень тонко прочерчивает событийный ряд. «Безотцовщина» – грустная повесть, смягчающая нам душу.

После пьянки сшибаются два мира: городская богема и пригородная банда. Думаете, ясно, кто победит? Как бы не так. У каждой кодлы свои заморочки. Любовь и убийство всегда связаны друг с другом. Убит лучший друг Глеба. А убийца — главарь банды. Теперь Глебу «как школьнику драться с отборной шпаной». Как убить человека? Не из винтовки, когда фигурка падает вдали, а глядя ему в глаза — ножом, когда его жизнь бьётся на конце твоего острия? У Глеба есть только один день. А помощи нет и не будет. Книга содержит нецензурную брань.

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ШИШКИНЫМ МИХАИЛОМ ПАВЛОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ШИШКИНА МИХАИЛА ПАВЛОВИЧА.Роман Михаила Шишкина «Взятие Измаила» удостоен премии «Русский Букер».«Я долго искал название для романа о преодолении, приятии жизни, такой же обсосанной и заплеванной, как любой подвиг. Нельзя освободиться от России. Можно уехать куда угодно, хоть в Альпы, хоть в латиницу, но невозможно стащить с головы ушанку-невидимку. О маме, об отце, об их жизни, которую я не мог знать и не знал… И получается, роман о том, что умереть невозможно, если кого-то любишь». (Михаил Шишкин).

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую – норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан – символа круговой поруки и соучастия в мерзости.“Норма” была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание – как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали и целесообразности, о путях сопротивления государственному насилию и пропаганде.