Книги, похожие на «Василий Нестеренко, Крымское лето»

В сборник вошли стихи автора о вечном. Стихи — они как искры восторга, высекаемые сердцем поэта от увиденной его глазами красоты природы, красоты жизни, неповторимой красоты человеческой души. На обложке картина «У Красного Яра». А. Галыга.

Секст Проперций (ок. 50 – ок. 15 до н. э.) – наряду с Тибуллом и Овидием один из трех выдающихся римских элегиков. Родился в умбрийском городке Ассизи. Большую часть жизни провел в Риме. Автор четырех книг элегий, связанных с именем Цинтии (или Кинфии), его возлюбленной.Григорий Стариковский (р. 1971) – поэт, переводчик, эссеист. Родился и вырос в Москве. С 1992 года в США. Окончил Колумбийский университет (кафедра классической филологии). Переводил оды Пиндара («Пифийские оды» (Нью-Йорк: Стороны Света, 2009)), буколики Вергилия, а также стихи Джона Донна, Патрика Каванаха, Луиса Макниса, Луи Арагона, Дерека Уолкотта, Шеймуса Хини и др. Автор сборника стихов «На углу» (М., 2005). Живет в пригороде Нью-Йорка. Преподает латынь и мифологию.

Сочетание глубоко продуманных революционных мотивов и глубоко прочувствованного недогматического христианства в сознании автора позволяют Ивану Ермолаеву без всякой позы и пафоса вновь поднять на знамя поруганное, было, имя Утопии – родины всех мечтателей, пролетариев и поэтов.«Поэзия разлита в воздухе, как скульптура, по Микеланджело, спрятана в глыбе мрамора. Осязаемые явления бытия – люди, деревья, «реки и улицы – длинные вещи жизни», луна со всеми немыслимыми эпитетами, которые можно к ней подобрать – способны служить материалом для любого вида искусства, будь то поэзия или проза, музыка или живопись. Но у каждого искусства есть избранное явление – то, которому оно уделяет больше всего внимания, – и для искусства поэзии таковым является речь, прежде всего звучащая речь.»

Центральная тема этой книги стихов – духовная энтропия, сомнение и непонимание, парализующие разум. Вы увидите, как поэтический мир расслаивается под гнётом энтропии. Цепи добра и зла, истины и лжи рвутся, и галерея стихотворений-кристаллов несётся в пучину неопределённости. В то время, как одни произведения по-прежнему остаются наивными и самозабвенными, другие обнажают растущие сомнения и смятение автора. Поэт вдыхает время, чтобы уловить его новые законы, и осознаёт, что меняется сам.

Дебютная книга стихов Андрея Баумана представляет собой движение к целостной картине европейской истории: от ее греческого истока через христианское обновление мира к катастрофическому опыту последнего столетия, достигшему предельной интенсивности в мировых войнах, концлагерях и новейших конфигурациях террора и ставшему определяющим для русского культурно-исторического космоса. На протяжении всей книги происходит интерпретация осевых векторов европейской поэзии, обретших воплощение у Данте, Гёльдерлина, Рильке, Мандельштама, Целана, Элиота, и ключевых маршрутов западной философской мысли. Но главная новация автора «Тысячелетника» – возрождение языка богословских и литургических текстов как одного из оснований для современной поэтической практики. Неоплатонический словарь, переосмысленный Дионисием Ареопагитом, каппадокийцами и Максимом Исповедником, опыт сирийских гимнографов и рейнских мистиков становятся тканью новой стихотворной речи, которая достигает кульминации в описании крестного пути Христа и Его непосредственного присутствия в современном мире после Катастрофы.