Книги, похожие на «Александр Левитов, «Крым»»

В этот сборник известного русского писателя Ивана Сергеевича Шмелева вошли рассказы, повести и роман «Няня из Москвы», созданные в эмиграции. После отъезда в 1922 г. из России И. С. Шмелев пытается восстановить в своих произведениях ее историческое пространство, но перед этим он «восстанавливает» свою собственную душу, свою утраченную целостность. Творчество этого периода стало попыткой осмыслить причины произошедшей в стране трагедии, обрести душевный покой, перейти от кризиса и уныния к радости и обретению веры.

«Няня из Москвы» – роман «зрелого» периода творчества известного русского писателя-эмигранта Ивана Сергеевича Шмелева. Книга была создана в начале 1930-х годов, после отъезда писателя из России, потери родины и единственного горячо любимого им сына. Как сохранить дом, семью и внутренний мир, когда внешний мир вокруг разрушается? Этот вопрос становится одним из главных в романе. Образ простой русской няни оказывается спасительным в мире, где изживаются традиции, а души людей все больше опустошаются.

«Прекрасный человек Иван Иванович! Какой у него дом в Миргороде! Вокруг него со всех сторон навес на дубовых столбах, под навесом везде скамейки. Иван Иванович, когда сделается слишком жарко, скинет с себя и бекешу и исподнее, сам останется в одной рубашке и отдыхает под навесом и глядит, что делается во дворе и на улице. Какие у него яблони и груши под самыми окнами! Отворите только окно – так ветви и врываются в комнату. Это все перед домом; а посмотрели бы, что у него в саду! Чего там нет! Сливы, вишни, черешни, огородина всякая, подсолнечники, огурцы, дыни, стручья, даже гумно и кузница…»

«Под самое Рождество мы ехали на юг и, сидя в вагоне, рассуждали о тех современных вопросах, которые дают много материала для разговора и в то же время требуют скорого решения. Говорили о слабости русских характеров, о недостатке твердости в некоторых органах власти, о классицизме и о евреях. Более всего прилагали забот к тому, чтобы усилить власть и вывести в расход евреев, если невозможно их исправить и довести, по крайней мере, хотя до известной высоты нашего собственного нравственного уровня…»

«Хозяйская комната в номерах „Сербия“. Желтые обои; два окна с тюлевыми грязными занавесками; между ними раскосое овальное зеркало, наклонившись под углом в 45 градусов, отражает в себе крашеный пол и ножки кресел; на подоконниках пыльные, бородавчатые кактусы; под потолком клетка с канарейкой. Комната перегорожена красными ситцевыми ширмами. Меньшая, левая часть – это спальня хозяйки и ее детей, правая же тесно заставлена всякой случайной разнофасонной мебелью, просиженной, раскоряченной и хромоногой…»