Книги, похожие на «Александр Прозоров, Креститель»

Невольно разрушив готовящийся заговор с целью свержения царствующей династии в королевстве Даргас, Атей привлекает к себе внимание. Имя вольного князя Сайшата теперь на слуху. У Призрака появляются как друзья, так и враги.Пророчества Мудрейшего, которые он сделал в последние минуты своей жизни, начинают сбываться. За спиной Призрака встают две загадочные расы Тивалены – жители Пепелища: вайроны и ваиктаироны – те из них, кто стал изгоями среди своих соплеменников. Причем количество присягнувших в верности молодому князю разумных растет с каждым днем. Уже скоро Логово станет тесным для них. Не обмануть доверившихся ему, найти на Тивалене место, которое его вассалы назовут своим домом. И самое главное – не свернуть с избранного пути.

Издавна манила русичей зауральская земля. Ватаги молодцов везли оттуда пушнину и серебро, в одночасье превращаясь в сказочных богачей. Но всякому отважившемуся забраться в такую даль приходилось иметь дело не только с народами, жившими в той стране, но и с их богами, известными своей лютостью и неумолимой враждебностью к чужакам. Оттого и звались они на Руси не богами, но демонами, губящими русские души. Как было устоять против этой древней силы? Как было не сойти с ума, поддавшись колдовскому прельщению зауральских шаманов? Не всякий мог выдержать такое.Сполна испытали всё это новгородские смельчаки, отправившиеся осенью 1193 года в карательный поход против югорских мятежников. Бросив вызов бессмертным владыкам приполярного края, они вступили в смертельную схватку не только за свои жизни, но и за свои души. Кто победил в этой борьбе – люди или боги? И какова судьба героев той войны? Страницы новгородских летописей сохранили для нас скупые подробности той страшной истории – одной из самых завораживающих и необычайных, какие когда-либо случались в России…

Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?