Книги, похожие на «Борис Георгиев, Колодезная пыль»

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛОЙ ЕВГЕНЬЕВНОЙ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛЫ ЕВГЕНЬЕВНЫ.

Одна рука её упиралась в бок и придерживала подол платья, второй она играла веером — то прикрывала им лицо, то заводила его за голову… Она отпускала платье так, что оно падало почти до пола и скрывало движения её ног, и тогда юбка развевалась, струилась. Алина приподнимала юбку почти до колена, выбивала дробь, а потом вытягивала ногу вперед, а сама прогибалась… Она кружила на месте, словно вокруг веера, застывала на мгновение в какой-то позе — и снова плыла по залу.

Говорят, что родительский дом – это место силы. Место, куда хочется вернуться, чтобы обрести покой, утерянный в суете взрослой жизни. Начало начал, из которого проистекает источник твоего счастья... или же твоих бед? Что если однажды твой дом обернётся местом боли, страха и всепоглощающей тьмы? Местом, в которое уже совсем не хочешь, но вынужден возвращаться снова и снова. И из которого никогда уже не сможешь убежать.Восемь судеб. Восемь жизней. Восемь историй. Страшных, странных, грустных и не до конца прожитых. Каждым из нас.Содержит нецензурную брань.

«Вроде бы эта проза стрекочет, наивно улыбаясь, про разную ерунду, из которой состоит жизнь горожанок, заурядно несчастных, никому не нужных, разве что собственным детям. Но такой насмешливый, такой бесстрашный ум сверкает в якобы случайной якобы болтовне, что иной рассказ Ирины Борисовой переживаешь чуть ли не как победу — Пиррову, конечно, а все-таки победу над общей нашей исторической участью. Да, возможно, мы проигрались в прах, но умеем презирать проигрыш. Вот как этот автор». Самуил Лурье