Книги, похожие на «Владимир Науменко, Код Адольфа Гитлера. Апрель»

Тридцать первая книга знаменитого Эдуарда Тополя – прославленного драматурга и сценариста, но прежде всего – известного и любимого во всем мире писателя, романы и повести которого изданы во всех европейских странах, в США, Японии и, конечно, в России! Пять новых произведений, написанных в разных жанрах – от лирики до социальной сатиры. Пять увлекательных повестей о любви, мужестве и борьбе за справедливость.Братство Маргариты. Смешная историяЯпона коммуна, или Как японские военнопленные построили коммунизм в отдельно взятом сибирском лагере (по мемуарам японских военнопленных)Father's Dance, или Ивана ищет отцаРитуальное убийство. Театральный процесс в двух действиях и четырех стенограммахПовесть о настоящем. Очерк

Катынская трагедия, оставаясь болевой точкой российско-польских отношений, до сих пор не расследована должным образом. Изучив документы, связанные с расстрелом польских граждан в лесу под Смоленском, Юрий Мухин убедительно доказывает непричастность Советского Союза к этому военному преступлению и задается вопросами: кому в начале 1990-х гг. понадобилось публичное покаяние российских властей в «содеянном»? Как и кем были сфабрикованы «неопровержимые доказательства» вины сталинских спецслужб? И кто на самом деле должен держать ответ пред польскими и российскими гражданами?Эмоционально острые оценки как деятельности бригады Геббельса, так и исторической достоверности «пакета номер один», переданного в 1992 году главой российского Архивного комитета Леху Валенсе, продиктованы гражданской позицией автора: «Неприлично быть беспристрастным по отношению к врагам своей Родины, а они враги, и я им не „беспристрастный исследователь", а враг».

«С одной стороны толстой узловатой веревки – крюк в потолке, причудливо загнутый и с проседью от белил; с другой – я, худой, с черными вьющимися волосами, с карими глазами, с большим, можно сказать, видным носом. Во всяком случае, так его всегда называла мама. На моей тонкой шее вальяжно лежит петля. Я бы даже сказал – элегантно. Она будто живая: как дремлющая змея, которая вот-вот захлестнет шею в последнем своем, подлом объятии… Такие петли часто показывают в старом американском кино.Я раскачиваюсь на табурете и с ужасом думаю, что ножки этой древней развалины расшатались так, что могут разъехаться раньше, чем я сам оттолкнусь от нее в вечность. В голове мелькает, что надо бы снять петлю и заменить табурет более надежным стулом, но потом решаю, что лучше просто не двигаться и думать о своем, то есть о предстоящем толчке или…прыжке. И я начинаю думать…»

"…Недавно встретил я, одну за другой, двух очень милых армянских женщин, которых знал когда-то маленькими девчушками в разных концах России, – совершенно невероятная встреча, а может, это только мне кажется, что невероятная, во всяком случае, невероятная для меня, не для них и ни для кого другого. И главное, я встретил их случайно…"