Книги, похожие на «Вашингтон Ирвинг, Кладоискатели»

Повесть о приключениях Артура Гордона Пима – единственный законченный роман родоначальника триллеров Эдгара Алана По. Сам автор пытался выдать его за реальный документ, ведь роман начинается как обычное повествование о морских приключениях. Тем более странными и страшными становятся дальнейшие события, которые приводят к скорому концу, пропитанному ужасом необъяснимого.И хотя при жизни автора критики называли роман «неудачей», он стал самым переводимым произведением По. Перевод на французский был сделан Шарлем Бодлером. Другой француз – Жюль Верн – написал продолжение романа под названием «Ледяной сфинкс». Герберт Уэллс называл «Повесть…» одной из трех книг особенно поразивших его детское воображение. «Хребты безумия» Говарда Лавкрафта полны аллюзий к приключениям Пима.Роман печатается в переводе Г. Злобина.Рассказы, вошедшие в сборник, демонстрируют все грани таланта Эдгара По – новатора, юмориста и мастера острого сюжета.

«Заседание Лондонского королевского географического общества 14 января 1862 года в здании на площади Ватерлоо, 3 было весьма многолюдным. Президент общества сэр Френсис М… делал своим почтенным коллегам важное сообщение, и речь его часто прерывалась аплодисментами. Это выступление – редкий образец красноречия – завершилось, наконец, следующими напыщенными фразами, в которых целым потоком изливались патриотические чувства…»

(Юрий Сенкевич)Могли ли египтяне на своих папирусных кораблях добраться до Нового Света? Этим вопросом в далеком 1969 году задался легендарный ученый Тур Хейердал и отправился в беспрецедентную научную экспедицию на копиях древних судов. На должность врача ученый пригласил молодого военного медика Юрия Сенкевича.День за днем будущий создатель «Клуба путешественников» вел записи, подробно рассказывая обо всех трудностях, которые им приходилось преодолевать.«Словно по заказу тех же психологов, обстоятельства позаботились о том, чтобы эксперимент с каждым часом осложнялся дополнительными обстоятельствами…», – вспоминал Юрий Сенкевич. Голод, нечеловеческие условия, ежеминутный риск для жизни, – все это сплачивало и ожесточало одновременно. К концу экспедиции все мечтали лишь о возвращении домой, но на следующий год Юрий Сенкевич записал в своем дневнике: