Книги, похожие на «Евгений Замятин, Халдей»

У ведьмы нет ни дома, ни семьи, ни имени. Всё, что у неё осталось - истории о любви, дружбе, надежде, жизни и смерти. Истории, которые спасают её от одиночества в большом городе. И которые - она верит - могут спасти кого-то ещё. Ведьма с чердака мечтает согреть каждого в мире, где так отчаянно не хватает тепла.История с продолжением.

«…у меня поселилась тетка. Она старая-престарая, нос у ней длинный и большой, походка мелкая и колеблющаяся… Но у ней большое горе, и она вечно вздыхает. Какое горе? – Я не признаю это горем: у ней есть сын, очень молодой человек, и этот молодой человек на далеком севере. Мало ли молодых людей на далеком севере!.. А между тем она мне надрывает душу своими стенаниями и тем рассеянным и тяжелым взглядом своим, который не сводит по целым часам с его писем, с его фотографии, с его наивных игрушек, уцелевших от мирного детства…»

Отправляйтесь в увлекательное путешествие с поэзией Нобелевского лауреата Ивана Бунина. Этот сборник объединяет его самые известные и любимые стихотворения, которые освещают все аспекты человеческого чувства и опыта. Бунин со свойственным ему мастерством описывает любовь, природу, весь окружающий и внутренний мир человека. Волнующая, красивая и временами трогательная поэзия Бунина – незаурядный подарок для любого, кто интересуется литературой.

Фельетон написан в связи с законопроектом прусского ландтага, направленным на экспроприацию польских земель и на еще большее ущемление гражданских прав поляков в Германии. Решение прусского парламента вызвало протесты мировой общественности. На анкету, которую польский писатель Генрих Сенкевич разослал в разные страны, чтобы выяснить отношение общественности к этому националистическому акту правящей германской верхушки, откликнулись многие деятели мировой культуры. Среди них был и Лев Толстой, который в своем письме, опубликованном во французской газете «Матэн» и перепечатанном в «Одесском обозрении» 15 января 1908 г., охарактеризовал намерения германских властей как «бандитский замысел угнетателей». Совершенно иную реакцию закон прусского ландтага вызвал в черносотенно-шовинистических кругах России.

«Ты еще не умеешь любить,Но готов я порою забытьсяИ с тобою слегка пошутить,И в тебя на минуту влюбиться…»