Книги, похожие на «Дон Нигро, Кейп-Код и другие пьесы»

. Четыре актера (1 женская и 3 мужские роли). Это удивительная пьеса. Четыре площадки, тринадцать картин, в каждой заняты обычно по два персонажа. Напряжение нарастает, нарастает, нарастает (всю пьесу идет поиск убийцы), а потом разом сбрасывается: подозреваемый оказывается невиновным. И так не один раз. По спирали. Вчетвером персонажи собираются только в последней картине: когда троим уже ясно, кто убийца (отличная иллюстрация – картина Эдварда Хоппера «Полуночники»). Но… это триллер, а не детектив. Опять ошибочка вышла. Нет, убийцу, конечно, находят, и это очень жесткая сцена, вершина блестяще написанной пьесы. Собственно, потому и шедевр.

В название вынесены фамилии двух персонажей знаменитой пьесы «Лес» Островского. В пьесе самым абсурдным образом переплетаются театр и реальность, сыгранное и действительное. Два актёра, трагик и комик, то являются самими собой, то обращаются в один из своих образов. В пьесе много абсурдного. К примеру, к ним приводят сошедшего с ума бывшего сотрудника ЦК, который знает, где зарыто партийное золото. Но информацией этой он готов поделиться только лично с вождями партии. Поэтому актёрам, чтобы помочь спецслужбам, приходится изображать Сталина и Ворошилова… А во второй части пьесы наши герои выступают уже на областной сцене в роли Дон Жуана и Лепорелло…

В сборник вошли 14 текстов-участников фестиваля современной драматургии «Любимовка» 2013–2019 годов как начинающих авторов, так и лидеров современной драматургии. Этот сборник – «вход» в драматургию последних лет, возможность познакомиться с тем, что предлагают сегодня театру люди, пишущие пьесы.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

«Все тайные алкоголики и наркоманы вынуждены рано или поздно признаться в своих пороках и обратиться за помощью.Вот и мне пришла пора сознаться в своей тайной страсти: да, я театральный маньяк!Двадцать лет назад, когда я писал роман «Римский период, или Охота на вампира», мне по ходу сюжета нужно было описать людоеда. А я не умею сочинять из ничего. И потому с помощью своих читателей проник в архив Института судебной психиатрии имени проф. Сербского, где мне разрешили прочесть акты судебно-психиатрических экспертиз Андрея Чикатило и других именитых каннибалов. Оказалось, почти все они прекрасно сознавали жуткую порочность своих маниакальных страстей, после каждого преступления давали себе слово «никогда больше!», но проходило время, и какая-то темная сила поднимала их среди ночи и вела к новой жертве.Вот и я, написав очередную пьесу, никому ее не показывал, зарывал, как преступник, в старых рукописях и давал себе слово «никогда больше!». Но проходило время, я попадал на спектакль в какой-нибудь театр и… Нет, если это была плохая пьеса или скучный спектакль, то ничего ужасного со мной не случалось, я уходил в первом же антракте и спокойно жил дальше. Но если спектакль хороший, актеры талантливые, а пьеса замечательная – тут мне крышка! Как «зашившийся» алкоголик может, пригубив рюмку водки, уйти в запой, так я, вернувшись домой, бросал писать новый роман или киносценарий и садился за пьесу…»