Книги, похожие на «Влад Наум, Кэш и кешью»

Веселые истории из нашей с вами жизни. Всё основано на реальных событиях и фактах. А стихи — так то от души… или от Бога? Кто знает… Книга содержит нецензурную брань.

Поэтическое творчество автора в сборнике стихов представлено различными жанрами стихотворений от пейзажной и гражданской лирики до иронии и юмора, разными уровнями качества и форм сложения стихов. Наивысшей техники стихосложение достигнуто поэмой «Разведенные», посвященной теме любви в соотношении психологии мужского и женского начал, читаемой легко и на одном дыхании. Характерными особенностями стиля изложения автора являются философский подход к жизненным ситуациям и явлениям, легкий юмор и умелое использование метафор и литературных гипербол. «Поэтам вымысел дозволен».

Эта книга представляет собой сборник для релаксации читателя. Образы, которые использованы в произведениях, наполнены элементами живой природы... Книга отправляет читателя в мир, наполненный птичьим пением, мелодиями дождей, солнечным сиянием, свежестью майской зелени... Приятного прочтения, дорогой читатель!

Стихи Ирины Листвиной глубоки, самобытны и искренне религиозны. Они – плод раздумий над судьбой отношений человека с Богом и с окружающим миром…В поэтике Листвиной нет логического изложения событий трёх характерных для неё рядов – сюжетно Библейско-Евангельского, дневникового и исторического (выпавшего на долю современников и параллелей – из российской истории), Подоплёка, подпочва этих стихов, их истинное содержание – трагическое познание и странствия души, ищущей очищения и свободы…В этом стремлении преодолеть преграды повседневного существования есть две составляющие – вертикальная и горизонтальная. Авторское я как бы то опускается на дно колодца («Колодец двора»), то пробивается из земли, как растение, и тянется вверх к небесам («Нездешний бал», «Вариация из Верлена»). А в горизонтальном плане преобладает взгляд – в широком смысле слова. Но это и взгляд из окна в даль, и встречный – из дальних просторов в окно, в тесноту ограниченного пространства («Карниз», «Дом», «Баллада о ране»)…Эти пограничные странствия и искания даны не прямо, а в символической системе образов, сквозь интуитивное овладение словом, не только продолжающее традиции поэзии начала XX века, но и связующее их со стоящей особняком линией Велемира Хлебникова. Когда выщепление корня из жизненных связей слóва соединено с проникновением во внутреннее, объединяющее словá, как живые единички языка, родство («Корни»)…(Отрывки из рецензии Т. Ю. Хмельницкой)