Книги, похожие на «Абрам Гроссман, Катарсис»

Этот сборник о любящих супербабушках, сверхсолдатах с обморожением и строителях, летающих на кирпичах. В этой книге вы прочтёте, как «чистильщики нового поколения» борются с опасными Нейросетями и как судьбу ребёнка может изменить один клик в браузере. Этот сборник о мечтателях и чудесах, которые может творить даже самый обычный человек.

Юрий Герт – автор романов "Кто, если не ты?", "Лабиринт", "Приговор", "Ночь предопределений", "Семейный архив", собраний повестей, рассказов и публицистики. Произведения писателя всегда были связаны с современностью и острейшими проблемами, которые ставило общество: личность и государство, свобода и угнетающий человека режим. Роман "Эллины и иудеи", вошедший в данный сборник, построен на строго фактическом материале и проникнут идеалами высокой нравственности и гуманизма. До 1988 года, на протяжении двадцати трех лет, Герт работал в отделе прозы литературного журнала "Простор" (Алма-Ата), откуда ушел в знак протеста против готовящейся публикации, носившей провокационно-антисемитский характер. Все коллизии, происходящие в журнале, показываются автором на фоне грандиозных событий, потрясающих страну и ее отдельные регионы.

Парадоксальные и остроумные стихотворные и прозаические миниатюры Игоря Хентова позволят внимательному читателю не раз улыбнуться, порадоваться, задуматься. «Хентики» — своеобразный жанр, неотрывный от автора, но смело уходящий «в народ». Так что, вполне возможно, вы уже читали пересказ некоторых «хентиков» в форме анекдотов или смешных «баек», не догадываясь об их истинном авторе. Книга содержит нецензурную брань.

«В тот августовский день зек Афонцев за обедом обнаружил в своей миске кусок говядины. (Наткнувшись на него ложкой.) Кусок небольшой, плоский. Был нарезан с явной экономией, и все же ложка Афонцева дрогнула, сама себе не поверив. Ложка замерла. А кругом, тем слышнее, стоял звенящий шум. Лязг, какой издают обычно полста алюминиевых ложек в полста алюминиевых мисках. Как не полязгать! Мясо обнаружил каждый. За общим дощатым выскобленным столом. В первых числах августа… В тот самый день, когда буква на скале стала читаться…»