Книги, похожие на «Иван Иванович Панаев, Камелии»

Эмиль Золя (1840–1902) – знаменитый французский романист, творчество которого ознаменовало новый этап развития реализма. Панорамные картины социальной действительности, острые разоблачения пороков общества в грандиозной эпопее «Ругон-Маккары. Естественная и социальная история одной семьи в эпоху Второй империи», явились результатом глубокого изучения писателем жизненного материала, его тонкой наблюдательности и большого художественного воображения.В данном издании представлен роман «Страница любви», входящей в состав эпопеи «Ругон-Маккары». Это подлинная история любви, страница, небрежно вырванная из книги жизни… Описывая интимную драму главной героини, Эмиль Золя показал столкновение идеала и реальной жизни, когда глубокие искренние чувства становятся несовместимыми с реальной действительностью, опошляются и гибнут.

«Дом был полон гостей, – гости бывали часто и гостили подолгу, – светлая морозная ночь сверкала звездами за мелкими стеклами старинных окон. К кафельным печкам подойти было нельзя – так накалили их. По всем комнатам горели праздничные лампы, в самой дальней, диванной, даже люстра, мягко игравшая хрусталем, смугло-золотистым от времени. В гостиной сдавали на трех зеленых столах, за высокими канделябрами, в блеске свечей…»

«Бакланов спускался по чугунной лестнице с третьего этажа, где помещалась его квартира. Он был как всегда: недурно, но нельзя сказать, чтобы хорошо настроен, красив, одет не то чтобы изящно, а скорее симпатично. Все на нем сидело вольно и даже чуть-чуть мешковато и уж во всяком случае не по моде: пальто длинное, хотя франты Невского давно уже щеголяли в коротких, брюки широкие и полосатые…».

На улицы демонического Петербурга, по которым бродили нервные герои гоголевских повестей, спустя всего несколько лет вышли персонажи Федора Достоевского. Это мелкие чиновники, поглощенные своей «маленькой» жизнью, за фасадом которой, однако, кроются нешуточные страсти. В «Двойнике» материализуется темная сторона личности господина Голядкина, совсем как у стивенсоновских мистера Джекила и доктора Хайда, а в «Сне смешного человека» проглядывают призраки всех главных тем будущих великих романов автора: нигилизма, отрешенности, зыбкой грани между безумием и просветлением.Блуждая однажды по петербургским дворам-колодцам, остерегайтесь встретить там своего собственного двойника…