Книги, похожие на «Игорь Владимирович Леонтьев, Кафе напротив»

Музыкальный фестиваль, на котором все пошлое выходит за рамки. Фестиваль, на котором люди предстают в разных образах. Фестиваль, на котором тайны одной становятся достопримечательностью, а действия другого осуждаются всеми... Содержит нецензурную брань.

«Создание неподвижно сидело за столом и своем кабинете уже час.Было скучно, муторно, тоскливо.Оно смотрело в окно, ритмично стуча пальцами по крышке стола.За окном шел дождь…»

Восемь долгих, тяжелых лет в академии – и все псу под хвост! Татьяна не понимала, что с ней произошло. Чем ближе экзамен, тем хуже ей становилось. Ноги будто наливались свинцом, переставали слушаться. А ведь ей выступать перед комиссией, которая решит ее будущее: быть ли ей примой ведущего театра или маячить среди бесконечных печальных лебедей, заполняющих сцену для массовки? И все же, прыжки получались тяжелыми, она с грохотом опускалась на пол, будто впервые переступила порог балетного класса.Татьяна провалила экзамен. Она была в отчаянии. Что скажет отец? Он ведь положил жизнь на ее карьеру! Сам растил дочь после смерти матери, занимался с ней, вкладывал всю душу. А она… Не сумела, подвела, плохо старалась. Хотелось напиться. И вдруг девушка решила, что так и сделает. Потому что ничего другого ей уже не хотелось.В баре, заполненном разношерстной публикой, Татьяна встретила парня. Нагловатый и улыбчивый, он угощал ее, расспрашивал, бросал откровенные шуточки. Из головы уходили мрачные мысли, вечер нес на теплых волнах, заставляя забыть обо всем на свете. В себя девушка пришла только утром. Какой ужас! Нужно быстрее бежать домой, объяснять отцу свое отсутствие. Только вот после ночи с незнакомцем что-то в ней изменилось, появились сомнения. Хочет ли она быть балериной, это ее выбор? Или ей уготована другая судьба, а она лишь выполняла волю отца?

«Осень.Дождливая погода.Все вокруг липкое, скользкое и тоскливое.По центральной аллее кладбища неспешно шел мужчина лет пятидесяти в дорогом осеннем пальто, темно-коричневой шляпе, бежевом шарфе и очень дорогих ботинках. Правой рукой, одетой в тонкой, лайковой перчатке он держал над головой большой черный зонт…»