Книги, похожие на «Леонид Андреев, К звездам»

Антон Павлович Чехов (1860–1904) – русский писатель, прозаик, драматург, классик мировой литературы.В книгу вошли самые известные пьесы А.П. Чехова «Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад». Сначала «Чайка» провалилась, но через два года в постановке Московского художественного театра пьеса имела ошеломляющий успех и стала символом театра. Здесь же были поставлены «Дядя Ваня» и «Вишневый сад». Пьесы А.П. Чехова не сходят со сцен театров всего мира. Возможно, секрет такой популярности в особом взгляде автора на человеческие взаимоотношения и особом способе их изображения в художественном тексте. «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни, – говорил Чехов. – Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни».

Новатор театра, сам Чехов причислял свои пьесы, скорее трагические, к жанру комедии – что и по сей день вызывает споры литературоведов и критиков. Уводя сюжет драматических произведений в подтекст, Чехов направляет всю мощь своего импрессионистического метода на описание действительной жизни в ее печальных и забавных проявлениях, которые непрерывно следуют друг за другом: мгновения одиночества и любви, праздничных и денежных забот. И главным героем становится время, которое неизбежно проходит и незаметно ведет человека к его концу.

«Иван Васильевич по дороге разговорился.Это было мне удивительно, потому что в те два-три раза, когда я его видел, – кажется, у священника и у головы, – он молчал, мало двигался и показался мне человеком угрюмым и несообщительным. В захолустном уездном городке, где мне пришлось прожить с месяц, он служил исправником что-то около десяти лет. Помню, когда я это-узнал, тотчас же подумал, что угрюмость его вполне естественна: городок был хуже любой деревни: пустые, пыльные улицы, косые ряды на базарной площади, поросшей мелкой травой, угрюмые избы, кругом – полупесчаные, полуболотистые поля, ни сада, ни леса… Городишко мне сразу показался ужасным, а мы обыкновенно все судим от себя и не верим, чтобы то, что нам кажется ужасным, могло быть иным на самом деле или, по крайней мере, для других…»