Книги, похожие на «Василий Львович Попов, Из животворящей капли крови 2. К мировому господству по скользким ступеням»

Книга 1. Ген бессмертия. Узнать о существовании целой Империи бессмертных вампиров – это еще полдела. Анне предстоит и быть втянутой в их интриги, и ответить на пару сотен вопросов, не предполагающих правильного ответа. И что бы она ни выбрала – любое решение приведет к началу Второй Войны за имперский трон.Книга 2. Охота на Волков. Среди смертных находится девочка, имеющая редчайший дар Стирателя. За ней начинается погоня, ведь ее способность в условиях начавшейся Войны востребована как никогда. Империя трещит по швам, вампиры создают союзы и выбирают стороны, но в маленьком городке расцветает своя тайная история, скрытая от посторонних глаз. На чьей стороне окажется новый Стиратель – зависит от того, сможет ли всего лишь один бессмертный победить собственный эгоизм ради любви.Книга 3. Пробел. Вторая Война окончена, но в ходе нее появились сотни несанкционированных вампиров – тех, кто не может контролировать свои инстинкты. Они не имеют права на существование, но они есть – как пробелы, как дырки во всеобщей гармонии. И единственный путь для них – смерть. Но Кай отказывается принимать эту судьбу. Он решает отвоевать свое место в мире и строит собственный престол, который становится чуть ли не прочнее, чем трон Императора.

Вампир из провинции идет к власти. Идет по трупам жертв. Пьет кровь многих и многих. Власть в стране в руках вампиров. Люди только пища для чудовищ. Новые, неожиданные факты из жизни вампиров. Мы все под колпаком у главного вампира. Кто из нас погибнет в следующую ночь?

«…Создавалось впечатление, что каменные своды не являлись делом чьих-либо рук – человеческих или чьих-нибудь еще. Будто они образовались сами по себе, со времен первых сдвигов на морщинистом лице старушки-Земли. Геологические слои, подобно ретивому архитектору, дальновидно созидали феномен, преследуя скрытые, неподвластные сиюминутному разуму цели…»

Что происходит с юной вампиршей Алисой, которую пересиливает чувство жалости к ее жертвам вопреки жажде голода: у нее проснулась совесть, или в ней не до конца умер человек?